Сломанный меч
Шрифт:
— Тогда почему бы вам не оставить там заодно и меня? — спросила Риана.
— Нет, миледи, с вами совсем другая ситуация, — сказал Киеран. — Привлекательная беззащитная женщина, которую никто не сопровождает, всегда будет для каравана источником неприятностей, — сказал Киеран. — У вас есть сопровождение, в высшей степени способное вас защитить. Кроме того вы монахиня, что само по себе вызывает уважение, и еще вы виличчи, а отвага в бою монахинь-виличчи всем хорошо известна. Женщина вроде Крикет ни у кого не вызывает уважения, а даже если и вызывет, нет никого, кто был бы способен
Он развернул своего крадлу, заставил его перейти на быструю рысь и поскакал на поиски капитана.
— Что за невозможный человек! — сказала Риана.
— А я думал, что он очень симпатичен и хорошо сложен, — ответил Сорак с намеком на легкое подтрунивание в голосе.
— Да, так оно и есть, — нехотя согласилась Риана, — но все, что он говорит, вызывает на спор.
— Он говорит то, что думает, — сказал Сорак. — Я не могу не соглашаться со всем, что он сказал.
— То есть ты тоже думаешь, что женщина, у которой нет защитника, обуза и не больше?
— Это не то, что он сказал, — возразил Сорак. — Он сказал, что привлекательная и беззащитная женщина в караване вызовет неприятности. Подсобные рабочие и немники грубый народ, и галантность — не самая известная их черта.
— То есть женщину могут наказать только за то, что мужчины не в силах контролировать свои желания?
— Я согласен, что это не слишком честно, — скзала Сорак, — но так происходят дела в этом мире.
— Ты говоришь, как настоящий самец, — с гримасой неудовольствия сказала Риана. — Не думала, что когда-нибудь услышу такое от тебя, а не от всех других.
— Я не думаю, что так должно быть, — ответил Сорак, — но, к сожалению, таков путь вещей. Во всяком случае для Крикет. В конце концов она только и занимается тем, что возбуждает мужчин.
— То есть это и есть ее вина? — возмутилась Риана. — Вот теперь ты говоришь как Киеран. Интересно, что бы сказала Страж, если бы она могла слышать, что ты несешь?
— Я подозреваю, что она сказала бы, что Крикет сама выбрала свою сюдьбу. Она родилась с даром красоты, и она выбрала использовать свою красоту для танцев в домах удовольствия.
— А что, если у нее не было другого выхода?
— Всегда есть другие выходы, — ответил Сорак. — Быть может они не так приятны, но они существуют. Предположим, что ты бы не родилась виличчи. Ты также прекрасна, а твоя семья была очень бедна. Узнав, как много денег ты можешь заработать в заведении типа Девчонок Пустыни, согласилась бы ты работать там?
— Нет, — мгновенно ответила Риана. — Я с удовольствием танцевала бы для тебя, если бы умела, но это совсем не тоже самое.
— Я с этим не спорю, — сказал Сорак. — Но что бы ты тогда делала вместо этого?
— Ну, наверно, я бы нашла такую работу, какую можно делать не снимая с себя одежду перед незнакомыми мужчинами, а потом я бы поискала способ изменить свою судьбу и свою жизнь.
— Даже если бы тебе платили только малую часть
— Даже так. Я не хочу проводить свои дни под похотливыми взглядами мужчин, которые постоянно будут предлгать мне деньги, чтобы удовлетворить свою низменные инстинкты.
— Итак есть другие возможности, — с удовольствием констатировал Сорак. — Не легкие, согласен, и не слишком прибыльные, но есть. И я не считаю мужчин невинными жертвами, имей в виду. Если бы никто не хотел ходить в дома удовольствий, их бы не было. Но пока находятся женщины, которые соглашаются или даже рвутся работать в таких местах, отношение мужчин к ним не изменится.
— Ты хочешь сказать, что пока существуют женщины, нуждающие в деньгах, будут мужчины, которые используют это, и так происходят дела в нашем мире?
— Нет, я бы сказал иначе, — ответил Сорак. — Мне кажется, что в таких местах и мужчины и женщины используют друг друга. Женщины используют основные инстинкты мужчин, а мужчины используют красоту женщин. Но, в результате, я думаю, что женщины получают худшую часть.
— Хотела я бы я никогда не бывать в таком месте, — сказала Риана. — Мне было интересно посмотреть на него, но чем больше я думаю о нем, тем больше злюсь.
Сорак кивнул. — Я недолго работал в игорном доме Хрустальный Паук. Это было еще до того, как ты нашла меня в Тире, помнишь?
— В эльфийском квартале?
— Да, — еще раз кивнул Сорак. — Меня наняли, чтобы отлавливать мошенников и карточных шулеров, но в Хрустальном Пауке не только играли в карты. Там были и девушки вроде Крикет, и не одна. Народ приходил туда для того, чтобы хорошо провести время, но там в воздухе носились и отчаяние и голод. — Он потряс головой. — Множество денег переходило из рук в руки в Хрустальном Пауке, но я не думаю, что это сделало кого-нибудь счастливым.
В первый день они ехали без всяких приключений, пройдя большое расстояние, и останавливались только один раз на полпути, чтобы отдохнуть и перекусить, а потом шли без остановок до ночи и оказались на полпути до оазиса, который назывался Бассейн Грака. Оазис располагался почти точно посредине их пути из Южный Ледополуса в Алтарук, пути длиной в сто миль. А сотню миль от Балика до Южного Ледополуса они уже сделали.
По плану в Бассейне Грака они должны были задержаться на один день, чтобы пассажиры отдохнули, груз, навьюченный на канков, слегка уменьшился, а караванщики набрали побольше воды. Но до Бассейна Грака был еще день пути, и они разбили лагерь в пустыне, рядом с берегом дельты, так как караванная дорога шла вдоль нее, прежде чем уйти прямо на Алтарук.
Они остановились за два часа до заката солнца, разбили палатки, выставили стражу и зажгли костры прежде, чем наступила полная темнота, и пока подсобные рабочие трудились не покладая рук, Киеран спросил Сорака, что он думает о том, как капитан каравана разбил лагерь.
— Он поставил лагерь спиной к дельте, — сказал Сорак, — и я лично никогда бы не сделал так, если бы командовал войсками, но для каравана в этом может быть преимущество.
— И какое? — спросил Киеран.
— Это проверка? — спросил Сорак.