Сломанный
Шрифт:
* * *
Настоятель занимался самым важным делом в мире — подсчитывал прибыли. Он испытывал поистине божественную благодать выводя в толстом томе столбцы цифр. Рядом, как источник вдохновения, высилась стопка серебряных монет, увенчанная новеньким золотым. Настоятель любил порядок, и если какая-та сумма не присутствовала в отчётах, то её наличие перед глазами успокаивало. Несомненно, это дополнительное поощрение, созданное из личной благодарности богатых покровителей и сэкономленных благодаря аскезе средств, пойдёт на деяния угодные Единому. Ведь Единый не может допустить, чтобы проводник его воли был
— Ваше Преосвященство! Мёртвые восстали из могил!
Настоятель захлопнул книгу.
— Что за бред, Тиан? Успокойся и расскажи по порядку.
Настоятель напрягся. Тиан не из тех, кто может позволить себе глупую шутку, и не настолько глуп, чтобы дать себя одурачить. Это предыдущий настоятель совсем не ценил парнишку, нынешний же даже немного восхищался его идеальной памятью и умением производить в уме вычисления. Служка даже был посвящён в некоторые финансовые дела, что было высшей степенью доверия.
Тиан выдохнул:
— К монастырю идёт армия скелетов. Их возглавляет высокий человек…
— Что? — настоятель поперхнулся. Разумеется он знал что орден Зоркого Глаза ищет в окрестностях Тёмного Властелина, в конце-концов их лидер при случае не упускал возможность исповедаться за бутылочкой вина. Поиски Великого Зла проводились регулярно и заканчивались обычно ограблением нескольких деревень и быстрой казнью некоторого числа еретиков, за которыми следовало щедрое покаяние. Кто бы мог подумать, что Тёмный Властелин и правда существует? Что может быть ужаснее?
— Ещё с ним девушка, которая раньше воспитывалась в монастыре… Это она искромсала прошлого настоятеля.
* * *
К дороге на монастырь мы вышли вечером. Кара немного оттаяла, хотя и не упускала возможности сказать какую-нибудь колкость, но сейчас её настрой был более чем серьёзен.
Местность здесь открытая и прятаться не было смысла, очень уж у меня приметные спутники, так что я просто приказал отряду идти строем. Маршировали они идеально, просто загляденье. Тревожный шум из монастыря становился всё отчётливее. Это хорошо, вряд ли они быстро подготовятся к защите, а вот паника распространяется.
— Кара, когда мы придём, ты сможешь крикнуть так же, как в прошлый раз, с разбойниками?
— Будь спокоен, крикну от души. Монахам сегодня не повезёт.
Массивные деревянные ворота естественно оказались заперты, но топоры в трудолюбивых костяных руках разобрались с проблемой в считанные секунды — просто вырубили крепления одной из створок. Внутри нас ожидало жалкое сопротивление. Дюжина монахов пыталась вступить в бой, и похоже местная религия не возбраняла духовным лицам использовать мечи. Однако вступая в бой они уже были полностью деморализованы, и крик Кары немало этому поспособствовал. Скелеты же шли стеной, выставив заострённые шесты, на манер фаланги. Конечно, до настоящей стены копий деревяшкам было далеко, однако нескольких ударов хватало чтобы отправить монаха в нокаут без всякой возможности сопротивляться. Едва живое тело падало под ноги скелетов, а я, идущий за спиной своей армии, добивал их клинком, радостно впитывавшим жизненную силу. С каждым
Оставив половину собратьев во дворе, монахи попытались укрыться в постройках. В тесном помещении строевая подготовка скелетов не давала такого преимущества, так что несколько ударов мечом мои бойцы все же получили. Один из новобранцев был уничтожен похоже окончательно, после удара раскроившего череп, костяной воин рассыпался кучкой костей. К сожалению для боевитого монаха, на пару мгновений клинок застрял в черепушке, этого хватило чтобы павший скелет моментально был отомщён собратьями.
Наконец, подавив сопротивление во дворе и выдернув всех, кто пытался спрятаться, мы подошли к самому большому зданию. Из его трубы валил белый дым, и вряд ли в такой момент кто-то замёрз. Эти сволочи жгут мои трофеи!
Костяная армия пошла на штурм, по пути ешё несколько монахов попытались нам помешать, но неудачно, и наконец мы вошли в просторный кабинет. Внутри оказались: спокойно сидящий за столом толстый мужик в украшенной мантии, хлипкий парень, испуганно вжавшийся в книжный шкаф, и камин, в котором догорали несколько толстых книг и стопка бумаги.
— Так значит Проклятое Дитя не успокоилось убив его святость. До нас дошли слухи, что Дохлая Псина избежала казни, вступив в порочный союз с Тёмным Властелином. Должно быть и твоё проклятие ему не помеха…
Так, а вот про «проклятие не помеха» уже интересно. Не то чтобы я постоянно об этом думал, однако…
— В твоём положении лучше обращаться ко мне Кара Божия. — девушка достала нож и нарочита медленно подошла к столу. Я тоже подошёл держа руку на клинке. На случай если толстяк выкинет какую-нибудь глупость. Однако тот похоже принял свою судьбу.
— Я буду называть тебя так, как сочту нужным. Моя смерть и смерти моих братьев будут отомщены. Рыцари «Зоркого глаза»…
— Очень скоро с ними будет покончено. Твои братья помогут в этом. — я вмешался в разговор, очень у захотелось стереть эту самодовольную ухмылку.
— Даже если так… то за тобой придут паладины. Лучше бы ты и дальше прятался в лесах и на болотах, Тёмный! Твоя сила ничто по сравнению с мощью Империи, которая все эти годы готовилась к приходу извечного врага! И моя жертва не будет напрасной! Эта девка ведь пришла сюда за детьми? Ты должно быть хотел их использовать в качестве рабов…
— Это вряд ли. Он не вы. — парировала Кара.
— Говори что угодно, но здесь ты никого не найдёшь. Сирот теперь переправляют в Столицу, новый Король Гайрон Единый лично воспитывает из них защитников Империи. Из-за этого сильно вырос спрос на слуг. Мы всех устроили в благородные дома.
— Куда именно? Говори, мразь!
— Ты этого никогда не узнаешь, мертвячка. Все бумаги сожжены. Я же принял яд так что пытками ты ничего не добьёшься.
— Яд? Тогда не будем терять времени.
Нож будто танцевал в руках Кары, когда оно кружась вокруг стола наносила толстяку новые и новые удары. Не слишком глубокие раны тем не менее оказались способны оросить весь кабинет кровью из сотни порезов. И всё же настоятель выдержал, не сказав ни слова.
— Кара, достаточно. Он ничего не скажет.