Сломанный
Шрифт:
– Ухожу. Нам было весело, но очевидно, что ты не доволен моей профессией. Полагаю, что лучше уйти.
– Уйти? Но только, – он бросил отчаянный взгляд на часы, – одиннадцать тридцать. Ты должна вернуться домой? – Мэтт «забыл» о своем первоначальном плане получить секс и уйти. Все изменилось.
Черт возьми.
Тиффани остановилась в середине действия, изучая его, ее бюстгальтер был наполовину надет.
– У меня было отчетливое впечатление, что вечер закончился. Ты перепихнулся, как и хотел. Я должна была попробовать секс
Рыча, он подкатил к ней ближе. Она не могла дождаться, чтобы покинуть комнату.
Чтобы покинуть его.
Сердце Мэтта сжалось, делая его тон грубым. Он бы никогда не позволил ей понять, насколько он жаждал, чтобы она осталась.
– И теперь ты готова двигаться дальше? Найти мужчину, который может покорить тебя? Я думал ты другая. Думал, тебя не волнуют мои ноги. Как глупо с моей стороны.
– Единственный человек, одержимый твоими ногами в этой комнате - ты. Меня не волнует, будешь ли ты снова ходить. Ты мне нравишься таким, какой есть. Даже когда ведешь себя, как эгоистичная задница.
Она заканчивала застегивать бюстгальтер, а он воевал с самим собой, стоит ли пресмыкаться или нет. Мэтт не хотел, чтобы она ушла... пока нет. Ему нужно узнать о ней больше. Осмелится ли он попросить ее остаться и рискнуть принудить к чему то, чего она стремится избежать? Или Тиффани говорила правду о том, что уходит, потому что думала, что не нравится ему?
Если да, то он обязан извинится.
– Послушай, прости. Я и терапевты - не самый лучший послужной список. Все, с кем встречался, почти с криком бежали из комнаты через пять минут.
– Ну и дела, интересно, почему,– протянула она, поджав губы в задумчивости. Он избегал ее исследующего взгляда, решив вместо этого изучить отделку бисером на лифчике. Это было гораздо более благоразумно, не говоря уже о сногсшибательности, чем ее понимающий взгляд. Она откашлялась, поэтому он поднял голову, с большой неохотой.
Приподняв брови, Тиффани положила руки на бедра. Одетая в черные, прозрачные трусики и соответствующий бюстгальтер, в любом случае, сколько всего она прихватила с собой? Девушка представляла дразнящую картину.
Мэтт был готов дать ей что угодно, сказать что угодно, если бы она только вернулась к нему на колени. Увлажнив губы, он решил, что лучший курс действий для достижения своей цели был признаться и просить.
– Возможно, я виноват. В одном или двух случаях, если что, – он ухмыльнулся, украдкой посмотрев на ее лицо. – Вот, видишь, я не патологический врун. Просто теряю самообладание время от времени. Иди сюда, чтобы мы могли поговорить ещё. Не уходи. Пожалуйста?
– Ты уверен, что хочешь поговорить? – она бросила направленный взгляд на его колени. Щеки Мэтта разгорячились. Боже, он...покраснел? Спеша скрыть доказательство его затянувшегося желания, не говоря уже о красных щеках, он спрятал свой член и застегнул штаны. Она засмеялась и подошла к нему. – Хочешь еще бокал шампанского?
Он окинул ее взглядом с ног до головы и ухмыльнулся.
–
– Договорились. Почему бы тебе не пойти в постель, пока я наполняю их? – Тиффани погладила его плечо, когда проходила мимо, оставив намек на духи, чтобы подразнить его чувства. Ухмыляясь, он въехал в комнату с легкостью на сердце. В конце концов, она еще не закончила с ним.
Может быть, они только начали.
Тиффани налила шампанского, улыбаясь, когда вспомнила, как он любовался ее грудью. Все, что ему нужно сделать, чтобы заставить ее жаждать другого раунда секса – посмотреть на нее. Смешно! Она была уверена, что их ночь закончилась, когда увидела его панику из-за ее профессии. Вместо этого, он хотел, чтобы она осталась. Упрашивая ее в некотором смысле.
Девушка чувствовала, что это нелегко ему далось.
Он, казалось, зациклился на том, что она оставит его из-за его инвалидности. Если бы Тиффани могла отследить суку, которая разрушила его самооценку, она бы высказала ей все. Этот красивый, смелый, мужественный герой был сломан девушкой, слишком ледяной, чтобы справиться с настоящим мужчиной.
Ущерб нанесен не только его ногам, но и всему остальному, что Мэтт потерял, рискуя на работе, чтобы люди в этой стране могли жить свободно. В другой комнате ее ожидал современный воин. Его жертвы никогда не должны быть насмешкой, или восприниматься легкомысленно.Если ей и было что сказать на это, сегодня она восстановит его самоуверенность. Затем он мог бы двигаться дальше своей жизнью, готовый найти кого-то, кто оценил бы все, что он сделал для своей страны.
Подождите, почему мысль о том, что Мэтт двигается дальше к другой женщине, заставляет ее сердце ныть, а голову кричать профанации? Тиффани хотела больше, чем связь на одну ночь? Она стремится увидеть его, за пределами этого отеля?
Хотел бы он снова увидеть ее?
Девушка вздохнула, направились в комнату, нацепив улыбку. Она замерла от зрелища, ожидающего ее. Мэтт лежал в постели, голая грудь, и привлекательные глаза.
С вожделением.
К ней.
Его брюки и черные боксеры были брошены на стул рядом с кроватью, поэтому она должна была предположить, что он был без одежды под чертовым одеялом.
Это необходимо убрать. Сейчас.
Тиффани открыла рот, готовая приказать ему убрать одеяло, когда заметила, как он цепляется за него, скручивая в руках. Мэтт выглядел ... нервным. Но почему?
Его ноги. Он боялся, что она убежит, если увидит шрамы. Разве не понимал, что она увидит их такими, какие они есть? Воспоминания о его героизме? В этом не может быть никакого позора. Никогда.
– Вот ты где, Мэтт,– опустившись на кровать, чтобы сесть ему на бедра, Тиффани дала ему бокал. Она ласкала его колено, склонившись назад на локоть. – Ты выглядишь нервным. Не стоит меня бояться. Обещаю не кусаться. Слишком сильно.
Он усмехнулся, но она не пропустила вспышку нерешительность.