Сломай меня
Шрифт:
– Рассказать? О чём ты? Эти ребята сказали, что затрахают меня до смерти, если я кому-нибудь скажу.Я не могу рассказать… не могу…
Мысль, пришедшая в голову парня, была мимолётной, но очень серьёзной.
– Хочешь, я помогу тебе?
– Каким образом?
– Это уже моё дело, – загадочно ответил парень, поднимаясь на ноги. – Мне уже нужно спешить, а ты не плачь больше, пожалуйста. Всё наладится, я обещаю. До завтра.
Он помахал ей рукой на прощание, а Женя проводила Кирилла хмурым взглядом, не понимая, что означали его слова.
–
***
Рыжая хрупкая девчонка медленно двигалась по коридору с обшарпанным потолком в сторону своей комнаты. Собственная обитель встретила девушку крашеными стенами и железными кроватями, стоящими в ряд в узком помещении. Две её соседки встретили Женю презрительными взглядами, и только одна – Машка – смотрела совершенно равнодушно и даже снисходительно. Пройдя мимо своих недоброжелательниц, Женька спокойно легла на кровать, закинув свои руки за голову. В комнату постучали минут через пятнадцать: это была женщина лет пятидесяти, которая следила за порядком в приюте. «Эх, где же вы были, Галина Леонидовна, когда меня жестоко трахали эти бугаи в подсобке, практически под вашим носом…» – пронеслось в голове Женьки.
– Соколова, тебя к директору.
Рыжеволосая девушка, услышав свою фамилию, быстро подорвалась с кровати. К директору вызывали редко, только по очень важным вопросам. Женька сразу же стала перебирать в голове всё, что натворила в последнее время. Ничего смертельного она вроде не сделала…. В таком случае, зачем её вызывает Олег Петрович?
– Ух ты, видимо и до рыжей добрались его похотливые ручонки, – с ехидством спросила белобрысая девушка, которую Женька не любила больше всех. – Ты хоть сосать-то толково умеешь?
Обе подружки язвительно засмеялись, кидая косые презрительные взгляды на Женьку.
– Пошли на хуй обе, – спокойно ответила Соколова, подходя к Галине Леонидовне и обращаясь уже к ней. – Здравствуйте, что случилось?
Укоризненный взгляд её мудрых глаз зажёг огонёк чувства стыда где-то внутри, который, впрочем, быстро потух.
– Ты бы понабралась хороших манер, что ли… У тебя особый случай, не проворонь! – назидательно ответила женщина, потрепав рыжую по голове. Галина Леонидовна всегда выделяла эту девчонку из всех остальных, несмотря на то, что это было непедагогично.
– Какой такой особый случай?
– Тебя хотят удочерить, заберут уже завтра, – ответила она, ведя девчонку по коридору в сторону кабинета директора детского дома.
– Удочерить? С какой стати? – слова пожилой женщины, казалось, граничат с фантастикой.
– Ну, ты девочка хорошая, красавица, учишься хорошо, – Галина Леонидовна тепло улыбнулась. – Вот тебя и решили взять, что тут удивительного?
– Просто это как-то странно…
В кабинете директора пахло дорогим табаком и мужественным парфюмом. Олег Петрович был красивым мужчиной, слегка за сорок. Он нередко пользовался собственным положением: старшие приютские девушки охотно ложились под него, получая за это некоторые привилегии, типа
Женя же была глубоко принципиальным человеком, поэтому такие девушки казались ей омерзительными. Но самое страшное было в том, что сейчас Соколова чувствовала себя немногим лучше. После того, что с ней случилось в подсобке, она чувствовала себя измаранной и грязной, хоть и понимала, что это не её вина. Девушка не привыкла расслабляться – она имела железный характер, поэтому всё, что с ней случилось, не могло её сломить.
Сев в кресло напротив стола Олега Петровича, она подняла на него глаза.
– Здравствуй, Евгения, – сказал приятный мужской голос. Женя поморщилась: настолько приторно прозвучало это имя из его уст. Она никогда не считала это своим именем и откликалась только на «Женьку» или «Женю».
– Здравствуйте, Олег Петрович.
– Как у тебя дела?
– Вы меня позвали, чтобы узнать, как мои дела? Хреново, если честно, но я справляюсь, – ни один мускул не дрогнул на её лице. Это холодное равнодушие всегда было её маской, пока она жила в этом приюте. Никто не знал, что она чувствует или о чём думает.
– Что ж. Ты права, я позвал тебя вовсе не для этого. Женечка, дело в том, что тебя хотят удочерить, – он подозрительно широко улыбался, что моментально насторожило рыжую.
– Нет.
– Что «нет»?
– Я не согласна. Я не хочу удочеряться. Я знаю, я имею право отказаться. Будет считаться юридически незаконным, если Вы меня отдадите без моего согласия.
Олег Петрович устало вздохнул: Женя всегда была смышленой девчонкой, её было сложно обмануть или убедить в чём-то. Но сегодня был совершенно другой случай.
– Я в курсе, но у тебя нет выбора.
– В смысле? – удивлённо спросила девушка, непонимающе хлопая ресницами.
– Знаешь Громова Николая Ивановича?
Это имя, безусловно, было знакомо девчонке, но с какой стати директор спрашивал её об этом сейчас, не укладывалось в голове Женьки.
– Тот мужик, который завод в нашем городе построил?
– Именно он.
– С чего бы вдруг он решил меня удочерить? – всё это походило на фальшиво разыгранную комедию, отчего Женьке хотелось немедленно покинуть этот отвратительный кабинет.
– Не он, его сын – Кирилл.
– Говорят, его сын ещё совсем молод. Сколько ему лет?
– Двадцать три года.
– Зачем ему дети в таком возрасте?
– У богатых свои причуды… – загадочно улыбнувшись, ответил мужчина. Равнодушие этого гнилого человека окончательно выводило Соколову из себя.
– Может, он меня хочет взять в сексуальное рабство?! Вы серьёзно меня просто так отдадите этому типу? – сердито воскликнула Женька.
Олег Петрович молча открыл ящик стола и достал оттуда толстую пачку денег.