Сломай мой страх

Беж Рина

Придушу урода!

Пятнадцать минут…

Зараза, долго…

Четырнадцать…

Говорят, только в моменты, когда близкому человеку грозит опасность, ты осознаешь, насколько он тебе на самом деле дорог.

Сцука!

Подписываюсь под каждым словом.

Потому что меня просто разрывает от нервов.

А ведь Ёжик и до этой дерьмовой ситуации не была безразлична. Всегда важна. С первого дня зацепила. Каждый раз кроет, стоит ей свои голубые глазки поднять и робко в мою сторону посмотреть.

А

то, что началось в моём доме, и длится вот уже пару недель — вообще песня. Наша с ней. Общая, красивая, и долгая-долгая.

Моя малышка. Идеальная.

Добрая, светлая и любимая.

Та, которую не отпущу.

И за которую сверну шеи, если потребуется.

Нет, я не жестокий, но за своё буду рвать, не жалея.

Вот и в Первопрестольную гонял из-за этого.

Долги раздавал… тем двум уродам, что сломали в семнадцать лет жизнь моей девочке. И еще много лет ей спокойно жить не давали, являясь в кошмарах.

Ну ничего, бумеранг — штука надежная, всегда возвращается.

И насильник легко может стать жертвой. Потому что таких тварей нигде не любят. Зона — не исключение.

Проматываю в голове историю жизни Весенней и охреневаю.

Лерка у меня — центр притяжения для всех мразей, которых магнитом к ней тянет, как грязь на чистое.

Ну ничего… Разберёмся. Исправим. И грязь уберем, и ряды уродов проредим.

Десять минут…

Съезжаю с ЗСД, вливаясь в плотный поток, и прислушиваюсь к тишине из телефона, что напрягает до хруста в кулаках.

Сам, конечно, виноват. Отпустил, не продумав всё до мелочей. А с Ёжиком так делать нельзя. Её только или с собой рядом держать, или с пацанами, но чтоб глаз не спускали. Уверен, что она не оценит посторонних. Но лучше так, чем «с приключениями». Девочка умная, не капризная.

Договоримся.

— Пожалуйста, — оживает динамик. Голос Леры слышен чуть хуже. Наверное, отошла дальше, — смотрите, бабушке совсем плохо, скорая нужна. А вдруг приступ.

— Да и ладно. Старая своё уже отжила.

– Но и Ваша комната тут. Если она умрет, вас это тоже коснётся.

— Мля… Верно трындишь. Значит, говоришь, деньги в машине?

— Да.

— Показывай, какая… — голоса удаляются.

И телефон опять затихает, не подавая признаков жизни.

Четыре минуты… Должен успеть.

Скидываю парням очередное смс, чтоб дали уроду спокойно спуститься вниз. Благо, с хатой определились. Второй этаж. Нормально.

— Ключи гони!.. — оживает динамик.

Шорох на заднем плане.

— Вы две, тут сидите и ждёте подружку. Узнаю, что менты ищут, её больше не увидите. А так отпущу, попозже… — мерзкий писклявый смех бесит.

Минута…

Въезжаю во двор и, не тормозя, пролетаю чуть дальше. Хватаю спортивную сумку. Кепку натягиваю, уже выскакивая из машины, и опускаю на глаза.

Поднимаюсь

на первый пролет и, услышав шум сверху, останавливаюсь, делая вид, что завязываю шнурок.

— Эй, мужик, баул свой убери, — всё тот же противный голос раздается над головой вживую.

— Извините, сейчас, — хватаю сумку за ручки и выпрямляюсь. — Привет, маленькая!

Подмигиваю девчонке и бью урода в живот, одновременно перехватывая руку с ножом.

Короткая заминка, чтобы обезоружить. Отшвыриваю сволочь к парням. Теперь точно сами разберутся.

И Лера уже в моих объятиях. Обняла руками и ногами, как обезьянка дерево, и нос спрятала между шеей и ключицей.

Пыхтит. Ёжик.

— Всё хорошо! — глажу её по спине, успокаивая, и понимаю, что самого потряхивает. — Ты у меня умница.

Глава 17

Да уж! Как начался отпуск эпически, так и завершился.

Умею я жить тихо. Но от всяких неприятностей это меня, к сожалению, не защищает. Так и притягиваются без конца.

Всего-то, кажется, две недели. Не так много. Однако, люди за это время успевают слетать в отпуск, совершить массу покупок, съездить на экскурсии, сделать ремонт и прочая-прочая… Я же только дома сидела. Как сказали бы многие: «Скучала».

А впечатлений отхватила… Некоторым за всю жизнь столько не прилетает.

Вот и мне бы не надо… Да кто бы спрашивал.

Весь воскресный вечер не отлипаю от начбеза, преследуя его хвостом. Ну это так, приукрашиваю, конечно. Но с ним рядом в тысячи раз спокойнее. Потому даже выпить по чашке кофе или съесть бутерброд зову с собой.

Не смеется и никак не комментирует. Иногда мне даже кажется, что ему это нужно не меньше, чем мне. Особенно в моменты, когда замечаю внимательный взгляд с теплыми искорками. А еще Игнат меня постоянно касается, гладит, держит за руку или просто обнимает, уткнувшись носом в макушку.

Саму ситуацию с наркоманом, решившим «срубить с трех баб деньги», детально не разбираем. С меня не требуют подробного рассказа с уточнением фактов и не ругают. Майский слышал всё сам, сумел разобраться, вовремя вмешался и спас. Снова.

Он — мой ангел-хранитель. Мой защитник.

— Ты не растерялась и сделала максимум, что могла. Я тобой горжусь. — это единственное, что говорит мужчина по поводу произошедшего и просит забыть всё, как дурной сон.

— Можешь о нём больше не вспоминать. Будто ничего и не было, — целует в висок и тянет на выход из дома. — Пойдем перед сном прогуляемся. Кстати, может завтра с обеда на работу выйдешь или дома вообще еще недельку посидишь?

— Майский! — впервые называю его по фамилии, и это так здорово звучит, что вызывает улыбку.