Сломленные крылья души
Шрифт:
Глава 5
Сердце забилось слишком часто, когда раздался повторный звонок в дверь. Надеяться на то, что Илья прекратит и просто так сдастся совсем неразумно. Он всегда упорно добивался любой поставленной перед собой цели, даже если на кону стояло то, что дорого ему.
– Я знаю, что ты дома. Прошу, просто открой эту дверь, иначе я ее выломаю. – Он продолжал колотить дверь. Даже через кусок так называемого деревом, я слышала стук его сердца и сбивающееся
Мне казалось, что если я решусь на этот шаг, то случится то, что изменит мою жизнь. Хотя хуже уже явно не будет, так ведь? Мне нечего терять. Именно с такой позицией я распахнула несчастную дверь перед другом. Его темные волосы были в полнейшем беспорядке, кажется кто-то слишком часто поправлял и без того идеальную прическу. Илья делал это, если сильно нервничал, всегда в детстве, когда он шел сознаваться маме в том, что написал контрольную на «двойку» или просто напроказничал, он безумно волновался. В голову не приходит не одной причины, из-за который он может так волноваться.
– С тобой все в порядке? Почему ты так нервничаешь? – Илья потер костяшки пальцев и протиснулся сквозь меня в гостиную, казалось бы, совсем маленькую по сравнению с этим парнем.
– С чего ты взяла, что я нервничаю? – В воздухе буквально витала напряженность. Какими бы серьезными не были обстоятельства, он может об этом рассказать, я постараюсь понять и принять.
– Слушай, я знаю тебя не первый день и прекрасно изучила все твои «особенности». Так что да, у тебя на лбу крупными красными буквами написано «Я НЕРВНИЧАЮ!» – Вот это да, выдала. Повышать голос я не привыкла, но сейчас все было сказано на эмоциях. Вдохнув поглубже я продолжила. – Просто попытайся собраться с мыслями и объяснить какого черта здесь сейчас произошло. Было бы не плохо, если происходящее в школьной столовой тоже было бы как-то оправдано.
Илья поставил локти на колени и опустил взгляд к полу.Неловкое молчание повисло между нами. Его грудь вздымалась от каждого вдоха и выдоха. Я присела напротив, уставившись на свои неухоженные ногти рук, пытаясь сдерживаться, чтобы опять не накричать.
– Прости. Я не хотел так себя вести, правда. – Тихий, но довольно громкий голос, чтобы его услышали, прорвал оболочку нависшей тишины. – Я ужасно сожалею, что произошло, но ты не должна закрываться хотя бы от меня, ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я не могу смотреть на тебя, когда ты грустишь, плачешь, до сих пробирает дрожь от твоих страданий в больнице, поверь, мне так же больно, как и тебе. Мне безумно хочется, чтобы ты… Черт, нет, все не так. Прости, что побеспокоил, спокойной ночи. – Парень резко поднялся с дивана и пулей пронесся мимо меня, лишь громко хлопнув входной дверью и оставляя шлейф родного аромата.
«Мне безумно хочется, чтобы ты....», какое продолжение должна была получить выкинутая им фраза? Прокручивая в голове уже в сотый раз все, что он сказал, я окончательно запуталась. Его недосказанность пугала еще больше, чем те случайные касания пальцами моих рук, а тем более реакция на слова Андрея. Может правда лежит на поверхности, а я опять пытаюсь проникнуть куда-то вглубь, ищу загадку там, где ее на самом деле нет?
Добавился еще один ряд вопросов, на которые я не могу получить ответы. Порой мне кажется, что моя жизнь – это одна сплошная головоломка, бесконечный лабиринт испытаний, из которого мне просто нет выхода.
Я слишком устала. Боль пульсировала в висках слишком
***
Занятия тянулись слишком долго, каждый учитель-предметник решил устроить нам контрольные, несмотря на то, что сейчас лишь первое полугодие, точнее его конец. А значит, что скоро каникулы.
За весь учебный день я не смогла найти Илью, он как будто в землю провалился. Игнорирует мои сообщения, а на звонки вообще не отвечает, постоянно переключается на автоответчик.
«Я волнуюсь, где ты? Может, все-таки ответишь и объяснишь, где тебя носит?!»
Мое тысячное сообщение вновь улетело в пустоту.
– Сень, ты бледная, да и нервная, что-то случилось? – Рони подсела ко мне на литературе.
– Ну, я плохо спала. А вообще Илью найти не могу. Он не отвечает на сообщения, игнорирует звонки, да и ведет он себя крайне странно. Вчера выкинул такое, что я даже не знаю как это можно назвать. Может, ты знаешь, где он? – Последней моей надеждой оставалась подруга, конечно, есть еще и родители, но было бы не вежливо втягивать сюда его мать с отцом.
Мои родители поддерживали дружные отношения с семьей Ильи, до тех пор, пока мы не попали в аварию. Почти каждое воскресенье мы собирались у них на даче, обменивались интересными новостями, мамы готовили всякие вкусности, папы болтали о своем, а вот мы с Илюхой развлекались, как могли. Это еще слабо сказано, чуть ли не каждая наша затея заканчивалась маленькой травмой, но нас это не останавливало, даже добавляло адреналина в кровь, чтобы в следующий раз приготовить что-нибудь «ужасно веселое». Родители закрывали глаза на наши выходки и предоставляли свободу действиям. Все это было до, сейчас больше никогда не будет как прежде.
– Нет, он мне ничего не писал. Может, спит как всегда. – Рони прикрыла глаза, потерла ладошки и предпочла отвернуться в противоположную сторону, будто избегая разговора. Прозвенел звонок, и мне пришлось полностью сосредоточиться на теме урока, хотя как это вообще может интересовать, когда твой друг неизвестно где пропадает и не отвечает на сообщения.
Нервозность правила мной на протяжении сорока пяти минут от начала урока. Я то и дело теребила пальцы, поправляла волосы, крутила в руках ручку, чтобы хоть немного понять, о чем ведет речь Анна Павловна. Ладошки слегка вспотели от волнения, а во рту пересохло.
Словно по команде прозвенел долгожданный звонок. Мне хотелось все же еще раз спросить Рони об Илье, но ее макушка красных волос мелькнула в дверном проеме и скрылась в толпе ребят. Теперь я точно ничего не понимаю.
Последним уроком на сегодня оказалась физкультура. Учитель задержал меня на перемене на несколько мучительно долгих минут, объясняя какие зачеты мне придется сдать, чтобы получить оценку за полугодие. Еще бы, видели бы вы его лицо, когда он пытался выразить свои соболезнования, лучше бы вообще молчал. А то от его перекошенной в скорби физиономии все яйца бы вмиг стухли, если бы они, конечно, у меня были. Я вот не понимаю к чему все это, зачем лезть из кожи вон, лишь бы напомнить человеку о том, что произошло несколько недель назад. Может, так им хочется надавить на «больное»?