Сломленный ангел
Шрифт:
Сердце у Роя судорожно ворохнулось в груди, и он устремился к молодому человеку.
Ворох сучьев под полусгнившей кучей опавших листьев действительно выглядел странно и подозрительно. Они покрывали площадь размером примерно восемь на четыре фута и в высоту достигали почти фута.
— Они же не могли сами упасть вот так, а? — спросил констебль.
— Сомневаюсь, — ответил Рой, разглядывая ближайшее дерево. Оно выглядело вполне здоровым и крепким, и сухие ветки не могли принадлежать ему. Кроме того, ветки сами собой не громоздятся в кучу, и эту явно сложили человеческие руки. — Может быть, кто-то собрал их, чтобы сжечь,
Когда констебль начал разбирать завал из веток, Рой скрестил пальцы в кармане. Кое-кто из мужчин начал жаловаться на холод, но если сейчас что-нибудь найдут, они мгновенно воспрянут духом.
— Эй, парни, я что-то нашел! — раздался возглас другого констебля. Рой повернулся в сторону небольшого ручейка, о котором упоминала Сюзанна. Мужчина держал что-то на кончике палки. — Похоже на женскую туфлю, — крикнул он.
Рой внимательно осмотрел находку, прежде чем поместить ее в пакет и пометить ярлычком вещественного доказательства. Это были остатки черного кожаного сапожка, доходящего до лодыжки, с молнией на боку. Похоже, его грызло какое-то животное, и он был весь покрыт слоем грязи, так что должен был пролежать здесь по крайней мере несколько лет. Рой осмотрел место, где констебль нашел женский сапожок, но больше ничего не обнаружил.
Вернувшись к куче веток, он заметил, что полицейские уже разобрали ее и теперь стояли с лопатами вокруг площадки, примеряясь и выискивая места, где земля казалась мягче.
— Давайте, начинаем копать, — скомандовал инспектор.
Чтобы пробиться сквозь верхний промерзший слой, землю пришлось долбить ломом, но потом дело внезапно пошло намного быстрее: земля стала податливее, и обнаружился слой мягкого темного суглинка.
— Держу пари, это здесь! — радостно воскликнул один из полицейских. — Здесь уже копали раньше.
Вскоре стало ясно, что он прав, потому что копать действительно оказалось легко, но только в пределах прямоугольника неправильной формы. Дальше земля по-прежнему была как камень.
От апатии, охватившей было мужчин, не осталось и следа. Они работали с явным энтузиазмом, их лица раскраснелись от натуги, парок от дыхания клубился в морозном воздухе. Напряжение стало почти ощутимым, глаза всех присутствующих были прикованы к яме, которая с каждой минутой становилась все глубже.
Лопата наткнулась на что-то твердое, и все подошли поближе.
— Теперь осторожно расчищайте вокруг, — распорядился Рой. — Это может быть кость.
Через несколько минут они нашли череп.
Полицейские, работавшие в других местах, услышав новости, подбежали посмотреть на находку. Они сгрудились вокруг неглубокой могилы, и кто-то из мужчин перекрестился. Зрелище напоминало сцену из фильма ужасов: плоть того, кто лежал здесь, сгнила или была объедена, но сохранились волосы — длинные и седые. На стоявших наверху людей глумливо скалился полуоткрытый рот и смотрели пустые глазницы.
Хотя желающих помочь было хоть отбавляй, прошел целый час, прежде чем они осторожно и аккуратно расчистили и откопали тело. Когда Рой взглянул на него, к горлу подступил комок, потому что на скелете сохранились лишь обрывки сгнившего свитера и башмаки на ногах — то есть Сюзанна действительно застрелила Ройбена в тот момент, когда он занимался любовью.
— Похоже, он еще цел, — заметил кто-то. — Он лежит на чем-то вроде одеяла или подстилки. Это
Первоначальное возбуждение исчезло, день казался бесконечным, поскольку перед тем, как вытаскивать скелет, его должен был осмотреть патологоанатом, а каждая стадия еще и сфотографирована. Стемнело, им пришлось установить и включить прожекторы, расчищенный участок огородили, а над могилой разбили палатку. Тело Зои обнаружили на самом дне, к тому времени в причудливом, неверном свете прожекторов раскопки обрели какой-то потусторонний вид.
В течение дня полицейские регулярно подкреплялись бутербродами с кофе, тем не менее все окоченели от холода, и пребывание на воздухе в ожидании дальнейших распоряжений превратилось в пытку.
— Парень, теперь, должно быть, ты прославишься на весь мир, — обратился к Рою один из старших офицеров полиции Уэльса после того, как было найдено тело Зои.
Этот полисмен весь день отпускал грубые шуточки и делал неуместные замечания. Рой подумал, что, скорее всего, того раздражает тот факт, что не он возглавляет расследование и что понадобился какой-то варяг из Бристоля, чтобы раскрыть двойное убийство, случившееся на его территории.
— Я с радостью оказался бы сейчас дома, — отозвался Рой. Он вовсе не чувствовал себя на гребне славы, на самом деле его тошнило от этой работы. Обычно, когда виновного удавалось схватить и наказать, он испытывал некоторое удовлетворение, но в данном случае нельзя было рассчитывать и на это. Сюзанна и так несла наказание почти всю свою сознательную жизнь.
— А вот я ничуть не расстроюсь из-за этой парочки, уж во всяком случае не лишусь сна, — заявил местный полицейский, радостно потирая руки. — Эта банда из Хилл-хауса чересчур долго оставалась для меня головной болью. Вот и славно, что мы от них избавились. Слишком много всяких уродов, чокнутых и наркош прутся к нам сюда, в Уэльс.
Рой не счел нужным ответить. Уэльсец не понравился ему с первого взгляда, он был явно ограниченным фанатиком. Публика, жившая в Хилл-хаусе, на самом деле оставляла желать лучшего, ни один человек в здравом уме не пожелал бы себе таких соседей, но уж никак нельзя было сказать, что все, кто стремился в Уэльс, были именно такими. Этот полицейский всерьез считал, что любой непривычно одетый человек — наркоман. Он не мог понять, что многие люди, выросшие в больших и малых городах внутренней Англии, могли приходить в щенячий восторг при виде красот Уэльса. Или того, что страна остро нуждалась в притоке новой крови — людей, которые хотели мирно жить и спокойно трудиться, воспитывая своих детей среди такой великолепной природы.
Рой покинул место преступления около девяти вечера и прямиком направился в деревенский паб, где заказал для себя комнату на ночь. Он хотел только одного — принять горячую ванну, упасть в кровать и забыться сном.
Но заснуть ему не удалось. Он лежал и раздумывал о том, как отреагировала Бет на сделанное Сюзанной признание, о котором ей наверняка уже рассказал Стивен. Расследуя подобные дела, он видел, через что доводилось проходить родственникам и друзьям убийцы. Нередко им приходилось намного хуже, чем самому убийце, иногда они чувствовали себя виноватыми, и любовь, гнев, ярость, стыд и сожаление перемешивались в такой убойной силы коктейль, совладать с которым часто не удавалось.