Слова, из которых мы сотканы
Шрифт:
– Я жду ребенка, – процедила Скай. – Настоящего ребенка. Я отказалась от выпивки, отказалась от сигарет, даже отказалась от гребаной диет-колы. Так? И я всего лишь прошу тебя перестать курить эту вонючую дрянь, так? Ты не можешь себе этого позволить, и это плохо для твоей головы. Так?
Он медленно оторвал голову от кулаков и посмотрел на Скай через опущенные ресницы. Хуже всего, что она была права. Он не мог себе этого позволить. И это было плохо для его головы. Но это был его личный выбор, пусть и неправильный. А Скай хотела его лишить даже этого. Он вздохнул. «Оставь мне хоть что-нибудь, – хотелось сказать
– Ты права, – он указал на коробочку, лежавшую на столе, – клянусь, я завяжу, хорошо?
Скай подняла брови.
– Так. Хорошо. Я верю тому, что вижу. Но это нечестно, – продолжала она. – Только я приношу все эти проклятые жертвы. Мое тело… ты только посмотри на это. – Она приподняла край туники. – Сплошные долбаные растяжки. Они никогда не сойдут. Они останутся у меня на всю жизнь, понимаешь? Мне девятнадцать лет, и я уже просрала свое тело. А для тебя это просто большая игра. – Скай опустила тунику. – Просто большая игра. Ты. Маленький. Дрянной. Мальчишка.
Скай выбралась из глубины дивана и с некоторым усилием подняла себя и свой раздутый живот (Дин подозревал, что тут не обошлось без дополнительного драматического эффекта). Потом она зашаркала в поношенных кожаных шлепанцах, устало придерживаясь одной рукой за копчик, вошла в спальню и театрально хлопнула дверью.
Дин провел пальцами по коротко стриженной голове и снова вздохнул. Еще недавно он работал на перевозках, зарабатывал больше 250 фунтов в неделю, имел достаточно денег на развлечения, спиртное и все остальное, чего душа пожелает. У него была ладная подружка Скай Донелли, секс по предъявлению спроса, хорошая жизнь. Потом работа пропала, Скай забеременела, стала фригидной и покрылась растяжками. Он никак не мог бросить ее, и не имело значения, как сильно она грызла его и собачилась с ним. Никаких шансов. Так уж он был воспитан. Кроме того, он вырос без отца и не мог допустить, чтобы такое случилось с кем-то из его детей.
Это будет девочка. Маленькая девочка. Скай хотела назвать ее Айседорой. Дин хотел назвать ее Кэти в честь своей бабушки, которая умерла год назад. Он знал, кто победит в этой схватке. Его Скай – маленькая, но смертоносная.
Айседора Кэти Хиггинс. Звучало не очень складно, но все-таки гораздо лучше, чем добрая половина имен, которыми награждают детей в наши дни. Один из его приятелей из товарного депо назвал своих близнецов Гуччи и Прада.
Через пять минут Скай вышла из спальни. Она была полностью одета.
– Куда ты собралась? – спросил Дин.
– В клинику.
– Зачем?
– Ох! Для того чтобы сделать долбаный педикюр, вот зачем! Сам-то как думаешь?
– Я не знаю, поэтому и спросил.
– У меня кровотечение.
– Что?
– Да, кровотечение. Понятно?
– Вот дерьмо. Ты думаешь…
– Я думаю, что могу потерять ребенка, и не собираюсь сидеть здесь и ждать, когда это случится. Ты идешь или как?
Через полчаса после того, как Скай и Дин вошли в клинику и обратились в отделение интенсивной терапии, им сообщили, что у Скай начались первые схватки, но плацента лежит слишком низко, и Скай в опасном количестве теряет кровь. Их отправили прямиком в акушерское отделение госпиталя королевы Шарлотты,
– Но у меня лишь тридцать недель! – запричитала Скай.
– У нас работает одно из лучших неонатальных подразделений в стране. С ребенком все будет в порядке.
– Но он будет крошечным!
– Да, но у нас бывали еще меньше. К нам поступали дети после двадцати двух недель беременности, которые выживали и потом прекрасно себя чувствовали.
– Но я сама была недоношенным ребенком. Я много недель пролежала в клинике, а потом отставала во всем. Что, если ребенок окажется умственно неполноценным?
– Послушайте, Скай, – сказала медсестра. – Если вы сейчас не родите ребенка, то оба можете умереть. Поэтому на самом деле мы просто должны рискнуть.
Скай схватила Дина за руку и отчаянно посмотрела на него:
– Вот дерьмо, Дин! Господи, я боюсь! Я правда боюсь!
Он сжал ее руку и выдавил улыбку через маску ужаса, сковавшую его лицо.
– Все будет хорошо, детка. Ты слышала, что они говорят? Все будет отлично.
– Но тридцать недель! Она будет такой маленькой. Нам придется покупать новые распашонки, комбинезоны и все остальное. О боже, Дин, я не готова к этому. Я не готова!
Дин тоже не был готов. Он никогда не был готов и не представлял, что это вообще может случиться. Он оттягивал этот момент в надежде, что если он не будет думать об этом, то ничего не произойдет, что его жизнь каким-то образом пойдет дальше, превратившись в маленькое серое пятнышко на горизонте. В каком-то смысле даже хорошо, что это происходит сейчас. По мере приближения назначенной даты Дин становился бы все более нервозным, все менее способным совладать с надвигающейся реальностью. А теперь реальность свалилась ему на голову, как кирпич. Это лучше, чем недели тошнотворного ожидания.
– Все будет в порядке, – повторил Дин. – Честно. Я попрошу маму достать для ребенка новые вещи.
– Я бы сейчас не стала беспокоиться об одежде для младенца, – вмешалась медсестра. – Малышка пробудет здесь еще несколько недель, ей надо будет окрепнуть. Здесь у нас есть необходимая одежда, а к тому времени, когда вы заберете ее домой, ей подойдут все те чудесные вещи, которые вы уже купили для нее.
Дин поразмыслил об этом. Ребенок скоро родится, но останется здесь. О малышке будут заботиться другие люди. Он сможет отправиться домой, все обдумать и хорошенько выспаться. Все начинало казаться вполне осуществимым. Скай больше не будет беременна, и не будет еще десяти недель вечной грызни. Десять недель, в течение которых она, вероятно, будет постоянно находиться здесь, рядом с ребенком. И все это время он будет медленно, постепенно знакомиться со своей малышкой. Она капля за каплей просочится в его жизнь, а не стремительно ворвется в нее.
Дин улыбнулся.
– Все будет замечательно, – теперь уже совершенно искренне произнес он.
– Они собираются разрезать меня, Дин! Они вскроют мне живот. Черт, у меня больше никогда не будет плоского живота! О боже, я не позвонила маме… Сколько мне осталось? – обратилась она к медсестре.
– Уже готовят хирургический кабинет, скоро подойдет анестезиолог. Ваш ребенок должен появиться на свет в течение часа.
– Вот дерьмо! Дин, достань мой телефон. Дай его мне!
– Где он?