Слова, которые мы не сказали
Шрифт:
Беру из корзины еще одну хлебную палочку.
– Вы сами их печете?
– Неудивительно, что вы спросили. Хлеб – единственное, что не готовится на месте. Я покупаю их в «Ля Буланжери Костко».
Он намеренно произносит слова на французский манер, и я смеюсь.
– Неужели Костко? Неплохо. – Внимательно разглядываю палочку и заключаю: – Конечно, не так хороши, как мои, но совсем неплохо.
Эр-Джей усмехается.
– Полагаете, сможете сделать лучше?
– Разумеется. Эти немного суховаты.
–
– Манипулирование подсознанием? Разве это не противозаконно?
Эр-Джей фыркает.
– Ерунда. Я прошу Джойс из пекарни сделать их солонее и суше. Только благодаря этим палочкам и держится мой бизнес.
Я не могу сдержать смех.
– Я отправлю вам несколько штук собственного приготовления. Я больше всего люблю с розмарином и сыром асьяго. Вот увидите, ваши клиенты будут готовы часами сидеть здесь, есть хлеб и пить вино.
– О, это принцип моего заведения. Набей брюхо бесплатным хлебом и сэкономь тридцать долларов на обеде. Теперь я понимаю, почему вы журналист, а не предприниматель.
– А на десерт бесплатные конфетки, – добавляю я, указывая на сумку.
Эр-Джей запрокидывает голову и весело хохочет. Я чувствую себя Эллен Дедженерес.
Мы продолжаем свой неторопливый разговор. Он рассказывает мне о факторах, влияющих на вкус и аромат вина.
– Все это называется терруар. Терруар – совокупность природных факторов и условий производства. Сюда входит многое: тип грунта, количество солнечных дней, материал, из которого изготовлены бочки.
Я думаю о своем «терруаре», ведь каждый из нас – тоже результат воспитательного процесса и условий проживания. Интересно, смогу ли я измениться, перестать осуждать и не быть критичной?
Смогу ли избавиться от чувства одиночества и ранимости?
Я похожа на развалившуюся в тени собаку, когда Эр-Джей неожиданно делает стойку. Теперь я слышу, как открывается дверь, за спиной раздаются шаги. Черт, новый посетитель. Смотрю на часы – половина пятого. Получается, я потратила все обеденное время на разговор с незнакомцем. Надо торопиться. Необходимо еще найти мотель, а я бы хотела сделать это до наступления темноты.
Шаги приближаются. Я поворачиваюсь и вижу мальчика-подростка и маленькую девочку. Ему лет двенадцать, джинсы едва доходят до щиколоток, на куртке лежит снег. Лицо девочки покрыто веснушками, она очень худенькая, впереди не хватает одного зуба. Она смотрит на меня широко распахнутыми глазами.
– Кто вы? – спрашивает она.
Мальчик бросает рюкзак на стол.
– Это невежливо, Иззи, – толкает он девочку. Голос у него грубее, чем я ожидала.
– Иззи просто любопытно, Зак, – говорит Эр-Джей.
Он подходит к детям и с улыбкой щелкает парня по носу. Помогает им снять куртки, не обращая внимания на то, что от растаявшего снега на полу образовались лужицы. Будто
– Будет чем заняться завтра.
Я усмехаюсь.
– Дети, это мисс…
– Анна, – напоминаю я. – Приятно познакомиться. – По очереди жму им руки.
Дети очаровательны, но я не могу не заметить плохо отстиранные пятна на платье девочки и не подшитый в одном месте подол. Они не похожи на детей хозяина, одетого в джинсы и клетчатую рубашку.
– Как прошел день? – интересуется он и гладит по голове Иззи.
Они наперебой рассказывают ему о контрольной, о подравшемся мальчишке и завтрашней экскурсии в Музей коренных жителей Америки.
– Начинайте делать уроки, а я приготовлю вам поесть, – говорит Эр-Джей.
– А когда приедет мама? – спрашивает Иззи.
– У нее последний клиент в пять.
Хозяин удаляется в кухню, а я пытаюсь понять, кто же эти оборванцы? Краем глаза я наблюдаю, как они усаживаются за стол и достают учебники и тетради. Скорее всего, дети его подруги.
Эр-Джей появляется через пять минут с блюдом, на котором разложен сыр, виноград и груши. Он шутливо перекидывает салфетку через руку и делает вид, что обслуживает ребят со всей серьезностью. Похоже, детям это знакомо, они ведут себя вполне естественно, значит, все это не ради того, чтобы произвести на меня впечатление.
– Что будете пить, миледи?
Иззи хихикает.
– Шоколадное молоко, пожалуйста, ваше величество.
Эр-Джей смеется.
– Ого, мой статус повышается. Сегодня я уже стал членом королевской фамилии.
– Ты король, – заявляет Иззи, и по ее лицу я вижу, что она действительно его таковым считает.
Он наливает молочные коктейли в бокалы для вина, и лицо его становится серьезным.
– Вы должны закончить уроки до возвращения мамы.
– А что нам за это будет? – спрашивает девочка.
– Да, – поворачивается к нему Зак. – Может, десять долларов, как в тот раз? Здорово было.
– Ну… – Эр-Джей медлит. – Может, десятка, а может, турнепс. Потом узнаете.
Дети открывают учебники, а Эр-Джей возвращается к бару, но не устраивается за стойкой, а берет стул и садится рядом со мной. Опять смотрю на часы.
– Боюсь, мне пора. Да и у вас много дел.
Он вскидывает руки.
– Вы меня ни от чего не отвлекаете. Останьтесь. Если, конечно, у вас нет дел.
– Нет.
Эр-Джей наливает мне содовой и добавляет лимон и лайм.
– Спасибо. Именно так я и люблю.
Он тепло улыбается, а я задумываюсь, почему у меня такое ощущение, что со мной рядом скорее старый друг, а не мужчина, которого я впервые увидела два часа назад? Виной тому праздно проведенное время или выпитое вино? Он интересуется жизнью в Новом Орлеане, рассказывает, что вырос в глубинке, там до сих пор живет его мать.