Слова на кончиках пальцев

Мейн Алиса

– Завтра я буду ждать вас в это же время. Чуть позже дам вам код от ворот, чтобы вам не приходилось каждый раз ждать на улице, – прервал мои размышления мистер Хилл. – Код меняется каждую неделю, о чем я буду вас предварительно оповещать.

Я старалась внимательно слушать управляющего, но из-за роящихся в голове мыслей не могла сконцентрироваться.

Мужчина, кажется, заметил мою рассеянность, и его тон чуть смягчился:

– Не беспокойтесь, мисс Тейлор. Вас пригласили сюда как специалиста. Просто выполняйте свою работу. Если будут возникать какие-то вопросы, вы в любой момент можете обратиться

ко мне.

На его губах появилась подбадривающая улыбка, которая принесла мне слабое, но утешение.

Глава 2

– Мам, я на сто процентов уверена, что почтальон с тобой флиртует.

– Замолчи и лучше передай мне краску.

Накануне мама решила, что ей надоел бледной-голубой цвет оконных рам и сегодня после работы заехала в хозяйственный магазин за белой краской.

Едва отпустив почтальона, она забралась на стремянку и потребовала моего присутствия рядом, чтобы ей было не скучно работать. Поэтому сейчас мы стояли под палящим солнцем и устраняли возмутившее ее цветовое недоразумение.

Я ухмыльнулась и протянула маме баночку с краской и кисть:

– Ты просто боишься сама себе в этом признаться.

Мама сделала первый мазок и громко фыркнула:

– Он несимпатичный.

– А миссис Симпсон с тобой не согласилась бы…

–– Вот пусть миссис Симпсон за ним и приударит.

– Боюсь, муж и два ее любовника не одобрят еще одного претендента на место в ее сердце и постели.

Мы с мамой переглянулись и обе прыснули.

– Прекрати, – сказала мама, усердно закрашивая раму. – Я из-за тебя все смажу.

– Все равно через пару дней тебе это надоест и ты перекрасишь все обратно.

Мама недовольно цокнула языком и замолчала на несколько минут, сосредоточившись на работе.

– Как сегодня прошла встреча? – вдруг спросила она.

Прежде чем ответить, я немного покусала нижнюю губу.

– Пообщалась с миссис Майерс… Думаю, это будет любопытно.

– Любопытно? Интересная оценка. – Мама слезла со стремянки, чуть переставила ее и снова забралась.

Всю дорогу до дома я не прекращала думать и сомневаться в правильности своего решения по поводу работы у мэра. Это была действительно большая ответственность. Миссис Майерс слишком влиятельна. Но, с другой стороны, я вспоминала прощальные слова их управляющего о том, что от меня всего лишь требуют выполнять свою работу, с которой я, к слову, весь последний год очень даже неплохо справлялась. К тому же, Майерс обещала хорошую оплату…

– Ты же выяснила, с кем тебе предстоит работать? – спросила мама.

– Да, но не могу тебе об этом сказать.

– Но я могу хотя бы предположить. – Мама невозмутимо пожала плечами и продолжила раскрашивать раму. – Мужа у мэра нет, по крайней мере, судя по сведениям, которые доходят до нас. Про детей я тоже ничего не слышала… Может, кто-то из престарелых родителей? Или дальний родственник? А что в них может быть любопытного?

Я следила за мамиными стараниями и качала головой.

– Кстати, работать я буду с половины десятого до семи, начиная с завтрашнего дня.

Мама отвлеклась от покраски:

– И сколько же это продлится? Тебе в сентябре на учебу.

– Пока договорились только о двух месяцах. Мам, ты же знаешь, почему я согласилась на эту работу.

Увидев

мамины поникшие плечи, я тут же пожалела о своих последних словах.

– Дорогая, мне так жаль, что я не могу тебе помочь. Если бы отец был жив…

– Мам, – ласково протянула я и погладила ее по бедру, – я все прекрасно понимаю и ничего у тебя не прошу.

Мама печально улыбнулась и снова повернулась к окну.

Два года назад наша жизнь перевернулась с ног на голову.

Поздно вечером мы с папой возвращались от его кузины, живущей в Джексонвилле. На границе Флориды и Джорджии мы попали в аварию. Отец пытался уйти от столкновения, но в попытке сохранить нам жизнь успел лишь в последний момент вывернуть руль так, чтобы основной удар пришелся на водительскую дверь.

Наша машина вылетела с трассы. Папа погиб на месте, а я получила серьезные травмы, о которых напоминали кривой горизонтальный шрам, тянущийся от уголка губ к мочке левого уха, рубцы на переносице и над правой бровью, а также нескончаемое количество шрамов, поднимающихся от кисти правой руки к ключице.

Суд признал виновным в аварии водителя фуры, не справившегося с управлением и выехавшего на встречную полосу. Но в ночных кошмарах мне до сих пор снилась мчавшаяся нам в лоб на огромной скорости легковушка. Когда я рассказывала об этом врачам, меня убеждали, что видение с легковушкой, вероятнее всего, было результатом посттравматического шока, и подсознание лишь отзеркалило нашу с папой машину.

Я долго восстанавливалась, потом мы с мамой долго переживали утрату, но надо было как-то жить дальше. Я решила, что хочу поступить в колледж при медицинском университете Огасты, но нам не хватало на это денег, поэтому мне пришлось устроиться на подработку. Поскольку моим главным желанием теперь стала помощь другим людям, то выбор сразу пал на патронажную службу. Для школьников там был предусмотрен свободный график, который никак не мешал учебе.

Деньги небольшие, но иногда благодарные подопечные или их родные могли добавить к основной оплате дополнительную сумму, которая с лихвой окупала все вложенные в работу усилия и время.

В школе я ни с кем не общалась достаточно близко, но зато в патронажной службе познакомилась с Руби Голдштейн и Майком Муром, которые стали моими друзьями. Руби была старше меня на два года и училась на преподавателя математики, а Майку недавно исполнилось, как и мне, восемнадцать, и осенью он планировал отправиться учиться на ветеринара в Вирджинию, где у него жила бабушка.

Дружить мы начали не сразу. Поначалу Руби и вовсе казалась мне высокомерной снобкой, а Майк – заядлым ботаником, и я удивлялась, как эти двое вообще попали в социальную службу. Но со временем ребята показали себя с лучших сторон. С Руби нас довольно часто ставили в паре по уходу за особенно тяжелыми пациентами, и Голдштейн оказалась очень отзывчивой девушкой с мягким характером. Майк же был готов вступаться за каждого незаслуженно обиженного, даже если самого Мура это никак не касалось.

Моя мама работала официанткой в закусочной в паре кварталов от дома и присматривала за пожилой соседкой через дорогу, – ее родственники жили в другом штате и просили маму помогать за символическую сумму. Не то, чтобы мы во всем себе отказывали, но и жить на широкую ногу не могли.