Слова, понятные двоим

Грей Ронда

— Близнецы часто рождаются раньше срока, так что не вини себя, Ник.

На этот раз в ее взгляде светилась задумчивая благодарность.

— Ты закончил курсы?

Его темная бровь приподнялась, уголки губ дрогнули.

— Ты ведь сама только что сказала, что мне следует это сделать.

— Не те. — Она скользнула в кольцо его рук, блаженно зевая. — Другие, где тебя научили говорить такие правильные вещи.

Она смутно почувствовала, как стаканчик с остатками кофе уплывает из ее

рук, и, поддавшись всепоглощающей усталости, провалилась в глубокий сон.

Николь, Патрик и Дэйзи навестили Розу днем, когда все немного отдохнули. Когда часы посещения уже близились к концу, в палату ворвался Ирвин Войт, растрепанный, небритый, совершенно обалдевший от счастья.

— Дорогая, — сказал он, наклонившись к жене и целуя ее в щеку. — Ты выглядишь чудесно.

Роза ответила ему долгим любовным поцелуем. Ирвин отстранился, чтобы еще раз взглянуть на нее, и она взяла его лицо в свои ладони.

— А ты выглядишь усталым, дорогой.

Он улыбнулся и поцеловал ее в кончик носа.

— Я только что стал отцом. А это большая ответственность!

— Не шути, — сказала Роза, обнимая его за шею. — Но если ты так устал, может, тебе лучше прилечь рядом со мной?

Патрик покашливая, поднялся.

— Пожалуй, я пойду.

Ирвин повернулся, наконец сообразив, что они с Розой не одни, и смущенно улыбнулся.

Дэйзи встала, расправляя юбку.

— Да, мне тоже пора. Хотя Магда и стала моей правой рукой в отеле, боюсь, я слишком надолго оставила ее одну.

— Мы навестим тебя завтра, Роза, — сжала пальцы сестры Николь. Подавшись вперед, она поцеловала колючую щеку Ирвина. — Тебе тоже нужно отдохнуть, папочка.

Роза задержала руку сестры и повернулась к Дэйзи и Патрику.

— Идите, мне нужно немного посекретничать с Николь.

Патрик обнял Дэйзи за плечи и повел к двери.

— Похоже, здесь открывается секретный клуб, и нас туда не приглашают. Ну что ж, не будем мешать.

— Когда мы откроем свой собственный клуб, они еще пожалеют, — со смехом сказала Дэйзи, тряхнув рыжеволосой головкой.

Когда за ними закрылась дверь, Роза повернулась к Ирвину и похлопала рукой по кровати.

— Посиди здесь, милый. Мне надо поговорить с сестрой.

— Послушай, Роза, ты уже благодарила меня за помощь, за девочек, — смутилась Николь. — Но это моя вина, что мы очутились неизвестно где…

Роза приложила палец к губам сестры.

— Тсс… Это же я предложила прогуляться. Я прилетела из Нью-Йорка вопреки желанию Ирвина и указаниям врача, так что не вини себя. Главное, что все обошлось, и теперь мы можем отпраздновать целый букет дней рождения… — В ее серых глазах появилось лукавое выражение. — И еще одно очень важное и знаменательное

событие.

Смущение Николь нарастало. Она удивленно посмотрела на Ирвина. Казалось, замечание жены тоже поставило его в тупик.

— Я не понимаю, о чем она говорит, но… — Он взял руку Николь, поднес к губам и поцеловал кончики пальцев. — Как мне отблагодарить тебя за спасение Розы и моих крошек?

Выражение его лица было настолько трогательным, что глаза Николь наполнились слезами. Она проглотила комок в горле, стараясь сохранить контроль над голосом.

— Я рада… — Эти слова прозвучали так слабо, что она остановилась и начала сначала: — Я рада, что все закончилось хорошо.

— Не заставляйте меня плакать, вы оба, — прервала их Роза с дрожью в голосе. — Я хочу сказать вам что-то очень важное! — Она приподнялась на подушке, чтобы лучше видеть глаза сестры. — Ты понимаешь, что все условия старой легенды совпали?

Николь была сбита с толку. Она снова взглянула на Ирвина. Легкая озабоченность на его лице сменилась тревогой.

— О чем ты говоришь, дорогая? — Он погладил волосы жены, рассыпавшиеся по подушке.

Ее серые глаза светились любовью.

— О предании Старого дома. — Роза перевела взгляд на сестру, и лицо ее оживилось. — Ты выйдешь замуж за Патрика!

Никогда в жизни Николь не была так потрясена, даже вчера… когда пришло это ужасное письмо от Джеральда! Он сообщал, что расторгает их двухлетнюю помолвку, чтобы жениться на другой… после того, как Николь ждала год, а потом еще девять долгих, одиноких месяцев, пока его труппа колесила по Австралии, все продлевая и продлевая гастрольное турне. Она была потрясена его предательством. Но это? Это просто безумие!

Она нахмурилась и с беспокойством уставилась на сестру. Скорее всего, это психическая реакция после родов. Николь осторожно приложила руку ко лбу Розали.

— У нее жар? — послышался тревожный голос Ирвина.

— Пока нет. — Николь потянулась к кнопке вызова врача. — Но если она и дальше будет нести подобный вздор, то непременно будет.

— Я в полном порядке. — Роза перехватила руку сестры. — Разве ты не помнишь то предание?

— Это… это про день рождения и полнолуние?

Та кивнула.

— И ночь в Старом доме. К твоему сведению, сегодня твой день рождения, а вчера была полная луна, и потом…

Широко раскрытыми глазами Николь смотрела на Ирвина, ожидая его реакции.

— Я, — улыбнулся он, — когда придет время, с удовольствием поцелую невесту.

Ясно, нервическое состояние Розы передалось и ее мужу, решила Николь. Она высвободила руку и отошла.

— Если это шутка, то неудачная.

Розали села, потом, поморщившись, снова легла.