Слова сияния
Шрифт:
Ризн передвинула горшок у себя на коленях. Она назвала траву Тивнк. «Угрюмый». Ее бабск смеялся над именем. Он понял. В названии травы Ризн признала, что Встим прав, а она ошибалась; его торговля с шиноварцами в прошлом году оказалась исключительно прибыльной.
Ризн решила не становиться угрюмой из-за такого явного доказательства своей неправоты. Но позволила быть угрюмым растению.
Они пересекали местные воды уже в течение двух дней, но перед этим много недель ожидали в порту перерыва между сверхштормами, подходящего для путешествия по почти замкнутому морю. Сегодня воды оставались пугающе тихими. Почти такими
Встим тоже находился в их нестройной флотилии, через две лодки от нее. Шестнадцать поблескивающих катамаранов с новыми гребцами-паршменами были загружены товарами, купленными на прибыль от последней экспедиции. Встим по-прежнему отдыхал на корме своей лодки. Он немногим отличался от еще одного рулона ткани, почти незаметный среди мешков с товарами.
С ним все будет в порядке. Люди и раньше болели. Это случилось с ним, но он выздоровеет.
«А как насчет крови, которую ты заметила на его носовом платке?»
Ризн подавила эту мысль и демонстративно повернулась на своем сидении, переставив Тивнк на сгиб левой руки. Она очень старалась, чтобы горшок не пачкался. Это вещество — почва, которая требовалась траве, чтобы жить — было даже хуже, чем крэм и имело тенденцию губить одежду.
Гу, проводник флотилии, поплыл с ней в лодке и сидел за спиной. Он сильно походил на чистозерника со своими длинными конечностями, обветренной кожей и темными волосами. Однако каждый чистозерник, которого она встречала, испытывал сильную привязанность к своим богам. Ризн сомневалась, что Гу когда-либо интересовался хоть чем-то.
В том числе и их своевременным прибытием к месту назначения.
— Ты же говорил, что мы недалеко, — сказала она ему.
— О, так и есть, — ответил Гу, поднимая весло, а затем снова опуская его в воду. — Теперь уже скоро.
Он довольно хорошо говорил по-тайленски, поэтому его и наняли. С пунктуальностью дело обстояло гораздо хуже.
— Что значит «скоро»? — спросила Ризн.
— Значит...
— Что ты имеешь в виду, когда говоришь «скоро»?
— Скоро. Возможно, сегодня.
Возможно. Восхитительно.
Гу продолжал грести только с одной стороны, но каким-то образом они не ходили кругами. В задней части лодки Ризн начальник охранников — Килрм — играл с ее зонтиком, открывая его и снова закрывая. Похоже, он считал зонт изумительным изобретением, хотя в Тайлене они пользовались популярностью уже очень долгое время.
«Показательно, насколько редко работники Встима возвращаются к цивилизации».
Еще одна веселая мысль. Что ж, Ризн пошла учиться к Встиму, желая путешествовать по экзотическим местам, и это место было экзотическим. Правда, она ожидала, что экзотика и большие города будут идти рука об руку. Имей она хоть немного ума — в последнее время Ризн уже засомневалась, что он у нее вообще есть, — она бы поняла, что по-настоящему успешные торговцы — не те, кто отправляются туда же, куда и все остальные.
— Тяжело, — сказал Гу, продолжая грести в своем вялом темпе. — Больше нет порядка в маршрутах. Боги ходят не там, где всегда ходили раньше. Мы его найдем. Да, найдем.
Ризн сдержала вздох и повернулась вперед. Из-за того, что Встим снова оказался не в состоянии заниматься делами, она руководила продвижением флотилии. Ей бы хотелось знать, куда она ее вела, или хотя бы как найти место их назначения.
В
Лодки заскользили мимо скопления веток, выступавших над морской поверхностью. Подгоняемые ветром, слабые волны бились о жесткие сучья, которые торчали из воды как пальцы утопленников. Море здесь глубже, чем Чистозеро, сбивающее с толку своей мелководностью. Эти деревья должны быть высотой по меньшей мере с десяток футов [10] с корой, похожей на камень. Гу называл их и-на, что, очевидно, означало что-то плохое. Сучья могли повредить корпус лодки.
10
Приблизительно 3,04 м
Иногда катамараны проплывали мимо веток, прячущихся прямо под гладкой поверхностью, практически невидимых. Ризн не понимала, как Гу правит так, чтобы оставаться от них подальше. В этом, как и во многом другом, им приходилось просто ему довериться. Что делать, если в этих тихих водах он заведет их в западню? Внезапно девушка почувствовала, что очень рада тому, что Встим приказал охранникам проверять фабриал, который показывал приближение других людей. Он...
Земля.
Ризн вскочила на ноги, заставив катамаран опасно закачаться. Впереди действительно виднелась какая-то отдаленная темная линия.
— Ага, — сказал Гу. — Видите? Скоро.
Ризн осталась стоять, потребовав зонтик, когда начали падать первые капли дождя. Зонтик практически не помогал, несмотря на то, что был покрыт двойным слоем воска против обычного. Волнуясь, она почти не придала значения дождю, как и своим все сильнее завивающимся волосам. Наконец-то.
Остров оказался намного больше, чем она ожидала. Ризн представляла его размером с очень большой корабль, а не такой башнеподобной скалистой горой, выступающей из воды, как огромный валун на поле. Он отличался от других виденных ею островов. Казалось, что здесь не имелось пляжей, остров был не ровным и плоским, а гористым. Разве склоны и вершина не должны со временем размыться?
— Он такой зеленый, — проговорила Ризн, когда они подплыли ближе.
— На Тай-на все хорошо растет, — ответил Гу. — Отличное место для жизни. Кроме военного времени.
— Когда сходятся два острова, — вспомнила Ризн.
Она читала что-то такое во время подготовки к поездке, хотя немногие ученые интересовались реши настолько, чтобы о них писать. Десятки, возможно, сотни движущихся островов дрейфовали по морю. Люди на них жили обычной жизнью, толкуя перемещения островов как божественную волю.
— Не всегда, — усмехнулся Гу. — Иногда близость к Тай-на — хорошо. Иногда — плохо.
— И от чего это зависит? — спросила Ризн.
— Ну как же, от самого Тай-на.
— То есть решает остров, — проговорила Ризн ровным голосом, подшучивая над проводником. Дикари. Чего ожидал ее бабск, приплыв сюда торговать? — Как может...
И тут остров перед ними сдвинулся.
Не дрейфуя, как она себе представляла. Вся его форма изменилась, скалы всколыхнулись и пошли волнами, огромный каменный участок начал подниматься в движении, которое могло казаться вялым лишь до тех пор, пока наблюдатель не оценит гигантский масштаб.