Словарь тысячелетнего русского арго. 27 000 слов и выражений
Шрифт:
– Всё будет в лучшем виде. Как приедем. У нас есть отличный доктор.
– Это Монашко дал вам позывной? – спросил Андрей.
– Всё верно. Отдыхайте, ребята. Вот кофе у нас со сгущенкой осталось, будете?
– Даже не спрашивайте. Мы сейчас слона бы съели.
Я помог ребятам выхлебать по кружке теплого сладкого кофе, и мы поехали в обратный путь.
________________________
[1] Добрый день, уважаемый!
Глава 17
Было уже около трёх часов дня, когда
– Поговорить надо, месяц людей не видел. Что там, в городе творится? Пойдемте покушаем, я петуха сварил, потом уедете.
Я взглянул в зеркало заднего вида на лица космонавтов. При словах о еде их от голода будто свела судорога.
– Ладно, давайте пообедаем у пастуха. Место это отличное, тихое, вроде чистое. Возможно, пригодится нам в дальнейшем, – Игорь мыслил точно так же, как и я.
Хибара старика была собрана из всего, что оказалось под рукой. Я видел в основании постройки и брезент и дощатые щиты, а три стены были вообще из саманного кирпича – смеси коровьего навоза и соломы. Наверное, этому месту лет двести. На крыше блестела солнечная панель, на столбе прикручена спутниковая тарелка. Но не хибара была самым главным удивлением. Игорь водил своим утюгом и не находил радиации. Вообще. Почти бытовой фон. Ветер пока ещё не донес сюда долгоживущие изотопы. Мы сняли свои защитные костюмы и пошли в хижину.
– А ребят встретили? – поинтересовался чабан.
– Да, они в машине.
– Пусть сюда идут, места всем хватит! Кушать сейчас будем.
– Они очень слабые, только лежать могут.
– Ой-бай! Несите их в дом, у меня кошма есть, сейчас постелю. Пусть отдохнут.
Мужик начал застилать лежанку, мы пошли поговорить с космонавтами. На предложение передохнуть и перекусить куриным бульоном, они с радостью дали положительный ответ. В качестве носилок был кусок кошмы. Коварова, мы принесли на руках, а Протопопов уже неплохо шевелился и, опираясь на плечо друга, медленно шел сам.
Бульона с мелко рваным мясом было много. Ещё была лепешка хлеба. Но пиал у доброго хозяина оказалось всего три. Одну, самую большую, оставили под чай, чтобы не отмывать от жира, из другой кушал сам хозяин. Третью мы гоняли по кругу, подливая и отхлебывали вкусный жидкий супчик. Наше настроение потихоньку поднималось. А нам для чая, я притащил пластиковые стаканчики из машины. Как же вкусно. Я уже забыл вкус настоящего супа из свежего мяса.
– Эх, сейчас бы пиалу арака выпить! – мечтательно произнес хозяин.
Игорь сходил в машину:
– Вот, друже, отведай, – он протянул чабану бутылку водки.
Настойчиво предложив всем водки и не сильно расстроившись нашим отказом, пастух опрокинул в себя пиалу с горькой жидкостью. Чуть позже, когда на его лице растеклось блаженное выражение, начал рассказывать свою историю. Мне это было не интересно, я слушал из уважения к хозяину. Всякая родовая тягомотина, что это место издревле
Хозяин кошары сделал жест, будто вынимает изо рта сигарету, опять поник, потом отхлебнул из пиалы и продолжил:
– В этом году отёл был очень хороший, много барашка родилось. Мы на самые дальние места ходили пасти скот. Скучно очень нам с братом было. Обычно из города отец приезжает или друзья, а тут никого нет вообще. Тарелка давно перестала показывать. Телефон простой здесь не берет. А спутниковый сломался, наверное. Тоже замолчал. Тогда брат два месяца назад, уехал в Индер, за куревом и араком, но главное, новости узнать. И до сих пор не приехал. А месяц назад человек приходил. Тоже русский. Худой, высокий. Из Индера пришёл пешком. Шел он в Россию. Много чего нехорошего рассказал. Что война кругом, города взорвали, в Атырау всех убили. Бандиты везде теперь. Радиация. Он сам был раненый, но легко, я ему перевязку делал. Больше никто не приходил, только вы.
Игорь, не спеша, с расстановкой, как он умеет это делать, познакомил чабана с текущей реальной действительностью. Одновременно, ни разу не перебив, его слушали и космонавты.
Мы давно уже перешли на чай и неспешно доедали вкусные лепешки.
– Как думаешь, Игорь, мой отец жив? Он жил в частном доме, в Атырау, район Балыкшы. Даулетовы наша фамилия.
– Приеду, постараюсь узнать. Но сейчас электричества нет, люди перемещаются, кто на чём сможет. Если видят рабочую машину на ходу, выбегают с оружием, отобрать хотят. Лошадей, не сдохших ещё, запрягают. Но их уже мало совсем. Велосипеды ещё редко бывают, но на них в костюмах ездить неудобно. Старые трактора, заводят, мотоблоки. Кто что умеет. Мы вот машину сохранили, но это гибрид, таких очень мало.
– Я адрес напишу, ты узнай! Буду ждать его тут. Может, и брата встретите, Нурик его зовут.
Я знал поведение Игоря. Человеку всегда надо оставить надежду. И он обнадеживал. В человеке должна оставаться Вера.
– Пора нам, в дорогу, Серик, можем даже к ночи получится успеть вернуться домой. Солярка если нужна, чуток поделимся.
– Мне солярка не нужна, я кизяк жгу. Оставайтесь! Переночуйте, ещё поговорим, я барашка сейчас приготовлю, бешбармак вечером сделаем. Мука есть, лук.
Тут не выдержал даже я. Мы давно на скудной пище. Уже целый месяц, как дружно урезали пайку. Объедался у нас только Вовка, и то продуктами, которые принесли люди со стороны. Мы пока незнакомую пищу в схрон не принимали. Всё-таки там женщины, дети.
– Не удобно тебя стеснять, Серик. Может, помочь чем взамен?
– Есть у меня беда, много волка стало. А оружия нет, только собака. Ружье сломалось. Днем собака волка гонит, а ночью я запираю всё и сижу, боюсь.
– Мы дадим тебе новое ружье и патроны у нас есть, – уверенно сказал Игорь.