Слово авторитета
Шрифт:
Капитан Шибанов слегка улыбнулся, расслышав в ее словах двойной смысл.
Старушка оказалась еще той проказницей.
— Непременно, — ответил он и почувствовал несказанное облегчение, когда дверь наконец закрылась.
Глава 18.
ПОКОЙНИКА ПРИНЕСУТ, А ЯМА-ТО НЕ ГОТОВА
Маркелов был очень удивлен, когда после дежурства зашел в магазин и директриса без должного вступления сообщила, что его дружок находится на Ваганьковском кладбище.
— Кто же это его?
Толстушка прыснула мелким смехом в пухлый кулачок, напомнив счастливого объевшегося хомячка, и, отсмеявшись, произнесла:
— А никто, это он сам пожелал. В понедельник взял отгул и на кладбище пошел. Ты найдешь его среди могильщиков.
Искать пришлось долго. Кузьмича он встретил не среди могильщиков, от нечего делать развлекающихся вырытыми черепами, а рядом со свежей могилой, мудро покуривающим любимый «Беломор». Майор выглядел усталым и необыкновенно счастливым, подобное выражение лица можно было бы встретить у Сизифа, наконец вкатившего неподъемный камень на вершину.
— Не ожидал тебя здесь увидеть, — не стал скрывать изумления Маркелов.
— У нас в стране любой труд в почете. А потом, мне все едино, что ящики с водкой таскать, что могилы рыть.
Он был в своем рабочем костюме, только в этот раз перепачканном рассыпчатой супесью.
— Еле тебя нашел, — сказал Маркелов, осматриваясь. Вокруг сплошная ржавая глина, смешанная с черноземом. Не приметив ничего достойного, он опустился на корточки. — Ты среди могил прямо как демон среди покойников.
Кузьмич не опасался за собственный комбинезон — сидел на черенке лопаты, вытянув во всю длину ноги.
— Ты недалек от истины.
— Скажи мне, что тебя сюда занесло.
— У меня в магазине приятель объявился. Тоже грузчик. Иногда он здесь могильщиком подвязывается. Так бы его не взяли сюда, но он здешних ребят знает, говорит, что с некоторыми из них в одном дворе вырос. Так вот, он мне и предложил здесь с недельку поработать. Денег я должен получить столько, сколько за полгода коммунистического труда не заработаю, — и, швырнув окурок в яму, он продолжил:
— По всем законам жанра я должен был от удовольствия пустить слюну до колен и до конца жизни молиться на своего благодетеля. Если бы я отказался от такого предложения, то меня просто не поняли бы. Это выглядело бы подозрительно. Поэтому я и согласился.
— Ну и как, пустил? — очень серьезно спросил Маркелов.
— Чего?
— Ну, слюну.
Кузьмич слегка улыбнулся — все-таки в чувстве юмора ему не откажешь.
— Я старался на совесть. Признаюсь, я здесь себя так зарекомендовал, что мне даже работу предложили, — не без гордости произнес Кузьмич.
— Соглашайся, — в тон ему отозвался Маркелов. — Место блатное, а потом, лишняя специализация никогда не помешает. Кто знает, как жизнь может повернуться. Вот ты на своей майорской должности сколько получаешь?
Кузьмич неопределенно махнул рукой:
— И не спрашивай, тоска
— А здесь у тебя солидный приработок.
— Ты что, думаешь, я против, что ли? — покосился Кузьмич на пожилую сгорбленную пару с цветами в руках, проследовавшую к просевшему холмику с крестом из обыкновенной арматуры. — Но как начальство еще на мое перемещение посмотрит. — Неожиданно его лицо посерьезнело. — Возможно, это тот самый случай, за который следует зацепиться крепко. Могильщики народ осторожный, просто так в свою среду никого не пускают. Попасть к ним можно только по рекомендациям проверенных людей. А вопросов у нас к этому кладбищу предостаточно. Что-то в последнее время появилось очень много свежих незарегистрированных захоронений.
— Вон оно что.
— Так что не удивляйся, если мы с тобой будем встречаться и на кладбище.
Ноги затекли, Маркелов поднялся и теперь смотрел на Кузьмича сверху вниз:
— Начальство-то тебя отпустит, с ним вопросов не будет, а вот что скажет твоя директриса?
— А-а, вон ты о чем. Ну с ней я договорюсь, — доверительно протянул майор. — А вообще она баба классная, это с виду она такая твердокаменная, а как разомлеет, то как сахар тает. Хоть лакай!
— И ты лакал? — не сумел скрыть своего интереса старший лейтенант.
— И не однажды, — отвечал майор. — А ты, однако, любопытный. Ладно, давай теперь о деле поговорим. Да ты не дави на меня своим ростом-то, — укорил Кузьмич, — присядь хоть на лопату, не запачкаешься… На природе все стерильно.
Вот так-то, — произнес он, когда Маркелов присел рядом. — Тут вот какое дело.
Мне передали, что операция сворачивается. Похоже, что к оружию уже подобрались.
Оставаться тебе там опасно. Тебя могут заподозрить, ведь это же ты вывел на Карася. А это такие люди, что обид не прощают.
— Рановато еще, я кое-что нащупал. Майор усмехнулся:
— Ты что, торговаться, что ли, будешь?
— Нет, но…
— Вот тогда считай, что завтра твой последний день.
— Но мне же надо что-то объяснить. Не могу же я как-то так сразу, ведь привык уже к ребятам, они ко мне стали неплохо относиться, кое-какие шероховатости удалось утрясти.
Майор взял двумя пальцами махонький кусочек суглинка, растер его и аккуратно сдул красную пыль.
— Ну, если ты такой сентиментальный, то можешь сказать, что платят тебе маловато и ты решил уйти.
— А если все-таки будут уговаривать остаться? Майор хмыкнул:
— Однако, я смотрю, тебя крепко засосала вольная жизнь… Ладно, не обижайся. — Кузьмич примирительно хлопнул Захара по колену. — Это я так, никак не могу изжить в себе начальника. Скажи, что заработать здесь на стороне не так-то просто, заработки всего лишь какие-то разовые. Никакой стабильности. А ты уже подыскал нехилую работенку, где делать-то ничего не нужно, а деньги платят офигенные.
— А если спрашивать начнут, где такая работа? — не сдавался Маркелов.