Слово на удачу

Чугунов Николай

— А что из этого следует?

— Много чего, — врач задумчиво переплел пальцы. — Если бы я знал больше, сказал бы определеннее. Да вы пейте! — он кивнул на стаканчик с молочно-белой жидкостью. — Очень рекомендую: настой трав, плюс витамины, плюс успокоительное. Наш фирменный рецепт.

— Я вампир, — язвительно отозвалась Хельга.

— Я в курсе, — в тон ей отозвался врач, пододвигая стаканчик поближе. — Пейте.

Питье на вкус оказалось сладким, очень сладким — на миг девушка даже подумала, что лучше бы выплюнуть этот сироп, но тот вдруг мгновенно растворился во рту,

оставив лишь ощущение мятной свежести.

— Я же говорил, — улыбнулся врач. Секундой позже Хельга разом провалилась в глубокий сон без сновидений.

Пробуждение оказалось тяжелым — словно бездна, куда девушка провалилась после стаканчика снотворного, никак не хотела отпускать ее.

За время сна комната сменилась: рядом с постелью стоял массивный стол из полированного дерева, на поверхности которого в ряд стояли странные предметы, переливающиеся едва заметными огоньками… У окна-имитатора стояло мягкое кресло, в котором сидела полная женщина в белоснежном халате.

— Который час?

— Час! — Воскликнула женщина. — Неделю отсыпалась.

— Как это — неделю? — вяло поинтересовалась девушка. Все тело ломило, как будто Хельга не спала, а таскала мебель — так с ней было, когда она только переехала в Лассомбру.

— Вот так, — пожала плечами сиделка. — Все вы, Арфисты, одинаковы, никогда меры не чувствуете. — женщина, вздохнув, встала, и один из приборчиков на столе отозвался басовитым гудением. — Ты лежи, лежи. Ужин сейчас прибудет.

Ужин… Хельга откинулась на пушистые подушки. Окно-имитатор бесстрастно показывало солнце, купающееся в оранжевых облаках — картина, подобную которой девушка не видела уже много лет. Снова накатили воспоминания — казалось, давным-давно похороненные в самом дальнем уголке памяти, они снова всплыли чередой ярких картинок.

К удивлению девушки, они уже не принесли той боли, как это бывало ранее. Она снова вспомнила родную деревеньку — телепортов тогда еще не было, и все новости привозила автолавка по средам и пятницам. Жители, еще пуганные недавними войнами, настороженно относились ко всем чужакам — особенно вампирам. Так сложилось, что один из ныне истребленных кланов обитал в замке над селом, и деревенские в свое изрядно натерпелись и от осажденных, и от штурмующих.

…Когда староста рассказал, что старый замок снова собираются заселить, сельчане не поверили своим ушам. Всем казалось: руины абсолютно непригодны для жизни — тем более удивительным выглядело то, что нашелся безумец, решивший там поселиться.

— Вампиры это, — наконец промямлил староста. — Говорили — там красиво…

Руины действительно были красивы — особенно ночью, и клан Арфистов, во все времена высоко ценивший прекрасное, не преминул занять опустевшую обитель Гренти — благо, склепы остались нетронуты.

По ночам немногие выжившие в круговерти войны художники выбирались из подземелий, принимаясь творить — именно для этого они искали и обрели вечность. К счастью, для них не-жизнь оказалась достаточно милосердна, чтобы дать им второй шанс.

Хельга, седьмая дочь мельника, с детства

отличалась упрямым нравом — оттого, стоило только первой травке появиться из-под земли, она отправлялась пасти гусей: дело нужное, но очень хлопотное. В лесах за последнюю войну расплодилось немеряно лис — они, лишенные "традиционной" пищи, теперь осмелели, таская гусей чуть ли не из птичников.

К счастью, отец Хельги, человек прижимистый, но весьма сообразительный, уже после второй покражи смекнул — намного дешевле будет завести в помощь Хельге собаку, чем пороть дочь каждый вечер. Так у девочки появился друг.

Ближе к лету гуси съели почти всю траву на выгоне, и Хельга всерьез задумалась о новом пастбище. Просить отца о заливном лужке было бы несусветной наглостью, так что оставался единственный выход — отогнать стадо к замку.

Селяне до сих пор боялись вампиров — пусть те ни разу не спустились в деревню, но флер старой вражды еще витал над замком, отпугивая всех недоброжелателей. Странное заклятие Талейн, которое обязало всех выживших "не пытаться убить старых врагов", надежно хранило мир — пусть и весьма необычными способами.

Трава у старых стен разрослась так, что гуси легко прятались от посторонних взглядов под листьями лопухов, и Хельга всякий раз боялась, что в следующий раз не сумеет их дозваться. Отец, узнав о смене выгона, сперва поворчал, но, увидев, как похорошели гуси, лишь махнул рукой, снова напомнив не соваться под землю.

Хельга и не думала ослушаться запрета — ей вполне хватало разрешения быть там, куда не осмеливались зайти прочие селяне. Целыми днями она сидела на обломке крепостной стены, плетя венки из ромашек и напевая себе под нос песенки собственного сочинения. Возможно, все бы сложилось иначе, если бы не гроза…

Туча накатила неожиданно — она буквально выпрыгнула из-за леса, расцветив горизонт в цвет старого свинца. Разом похолодало, и девочка удивленно замолчала, глядя на тянущиеся от тучи косые струи дождя. Нет, не дождя — града!

Это было скверно — если град заметен с такого расстояния, он выкосит все стадо не хуже картечи. Хельга в панике оглянулась: до дома было не меньше пары километров — сущие пустяки в обычный день, но сейчас…

Полузасыпанный провал склепа дохнул на нее странной смесью ароматов — настолько неожиданной, что девочка замерла в недоумении. В ее понимании, из-под земли могло пахнуть сыростью, гнилью, но никак не корицей с кардамоном.

— Вперед, — скомандовала она гогочущим питомцам и щелкнула прутиком.

Внутри оказалось тепло и светло — потолок украшали тускло светящиеся камни. Вдоль стен стояли каменные гробы, а в дальнем конце склепа виднелась еще одна дверь — совершенно новая.

Гроза уже накрыла замок — по каменному полу подземелья покатились увесистые градины. Да, если бы она не укрылась тут… Хельга испуганно поежилась.

Вдруг собака разразилась диким лаем, и девочка обернулась. Дверь в конце зала оказалась распахнута, а на пороге стоял худощавый человек в измазанной красками блузе. Нет, не человек — вампир.