Слово на удачу
Шрифт:
Слушать разглагольствования Троенци оказалось невероятно интересно. Старик, найдя в девушке внимательного собеседника, взял в привычку каждое утро приносить ей котелок отвара с парой бутербродов, на что "Звездная команда" лишь удивленно таращила глаза.
На третий день путешествия через пустыню чародейка Иелла, раскинув на одеяле очередной пасьянс, отчего-то загрустила. С учетом того, что девушка была ясновидящей с исключительно хорошими данными, Лена
— Что-то не в порядке?
— Мы не вернемся из этого путешествия, — от голоса ведуньи тянуло таким холодом, что Лена машинально охватила плечи руками, отгоняя ледяных мурашек. — Кому-то придется уйти за грань мира, чтобы другие жили.
— Все не вернемся? — девушка потрясла головой, отгоняя дурные мысли.
— Не знаю. Карты не назвали имени.
Троенци, выслушав сбивчивый рассказ Лены о предсказании, лишь едва слышно выругался и посоветовал девушке поменьше ломать голову над пророчеством: нервов в итоге уйдет уйма, а все равно не будет.
— Тем более, с чего ты взяла, что пророчество — о тебе? Нас тут — вон сколько!
— Она не называла конкретного количества "тех, кому придется", — язвительно отозвалась Лена.
— Не забивай себе голову тем, чего не понимаешь, — старик досадливо поморщился. — Предсказания — слишком эфемерная штука. Если бы они могли что-то доказать — думаешь, мы бы не пользовались услугами ясновидцев?
— Если от них никакой пользы, то зачем вы прихватили с собой Иеллу?
— Она отменно умеет создавать новые чары. Между нами говоря, у нее это получается намного лучше, чем ясновидение. Кстати, попроси ее помочь — и она при деле будет, и ты чему-нибудь научишься.
Совет оказался на редкость дельным — Иелла, отвечая на вопросы Лены, разом выпала из черной меланхолии, куда ее погрузил нежданный отъезд. Феноменальная память магички содержала тысячи фактов, сотни книг и десятки правил "сочетания чар". Удивлению Лены не было предела: во-первых, местная магия оперировала восемью стихиями, вместо четырех, а во-вторых, она больше напоминала высшую математику, а не "искусство избранных".
— Как ты не понимаешь?! — Иелла злилась, и рыжие кудряшки на ее голове вставали дыбом, распространяя вокруг аромат грозы. — Ветер — это не константа, это функция! Вот смотри, — в коробке с песком, заменявшим сейчас классную доску, появлялась очередная диаграмма.
— То есть, мне нужно двигать воздух? Тогда почему в формуле минус единица?
— Да потому, что ты не двигаешь воздух! Ты создаешь зону разрежения воздуха, оттого вектор отрицательный. Это же азы!
Девушка мучительно сморщилась. Остатки математики, которую ей пришлось изучать на первом курсе, казалось, тщательно спрятались в подсознании,
— Лена, не спи! Или скажи, что тебе неинтересно, и разойдемся.
— Я не сплю. Я пытаюсь вспомнить, — девушка, прищурившись, ткнула в странный значок. — Кстати, это что?
— Интеграл, — Иелла закатила глаза. — Мне срочно нужен чай. Или хотя бы та бурда, которую ты называешь "чаем". И срочно — а то сейчас у меня голова взорвется.
Пустыня, по которой медленно плелся караван, представляла собой натуральный памятник стабильности. К концу второго дня Лена уверилась: даже если она за весь день так никогда и не выглянет наружу, пейзаж вокруг ничуть не изменится.
Впрочем, на пятый день девушка сумела наколдовать легкий ветерок, заслужив скупую похвалу Иеллы, а еще через день — умудрилась сотворить настоящий ливень.
— Замечательно, — процедил сквозь зубы Спаркоу, выпрыгивая прямо в жидкую грязь, в которую превратилась иссохшая пустыня. — А завтра припечет солнышко, глина высохнет, и мы застрянем здесь навечно.
— Вы чересчур много нервничаете, — заметил Троенци. — Можно подумать, вы в процессе обучения не допускали подобного.
— Я… — начал вампир, но тут же замялся.
— Вот именно, — Троенци вгляделся во влажную темноту ночи, пытаясь определить, насколько широким было дождевое пятно. — Впрочем, ваши опасения обоснованы. Посему предлагаю — перетащить лагерь немного дальше. Я вижу сухую землю. Вместе мы справимся с этим менее, чем за полчаса.
Иелла, напротив, была в восторге. Прикинув что-то в уме, она быстро нарисовала на влажном песке очередную формулу.
— Выучишь до завтра. Только пока на практике не пробуй — просто зазубри. При мне колдовать будешь.
— А что это?
— Чары на похолодание. Учи, потом объясню идею.
Пальцы невыносимо болели от невероятных пассов, которые Лене приходилось зубрить днем и ночью. Иелла с упорством потомственного садиста выкручивала девушке руки, не обращая никакого внимания на вопли.
— Какая же ты, все-таки, негибкая, — шептала ведунья, скручивая пальцы Лены в особо запутанный узел. — Как так можно!
— Легко, — пыхтела Лена, стараясь не думать о трещащих костях. — У меня были несколько другие интересы, знаешь ли.
— Вот потому сейчас и тяжело, — Иелла свернула кисть трубочкой, и девушка едва слышно взвизгнула. — Терпи.
— Слушай, а у тебя друзья есть? — Лена, скривившись от боли, уставилась в брезентовую стенку фургона.
— Они отвлекают.
— От чего? А по-моему, с ними весело…
— Веселье непродуктивно.