Слово о науке. Афоризмы. Изречения. Литературные цитаты. Книга первая.
Шрифт:
Если бы мы принимали новую научную идею только тогда, когда ее оправдание было бы окончательно обосновано, тогда мы должны были бы с самого начала требовать, чтобы она имела ясно понимаемый смысл. Такой путь мог бы принести только большой вред развитию науки. Мы никогда не должны забывать, что как раз часто бывало так, что идея без ясного смысла давала сильнейший толчок развитию науки. Из идеи жизненного эликсира и превращения различных веществ в золото возникла химия, из идеи perpetuum mobile выросло понимание того, что такое энергия; идея абсолютной скорости Земли дала толчок к установлению теории относительности; из идеи движения электронов, подобного движению планет, возникла атомная физика…
Наука
…во всяком деле самое важное составляет установить естественное начало.
Каждый опыт клонится к подтверждению какой-нибудь гипотезы, а она, в свою очередь, не что иное, как догадка относительно условий или причин какого-нибудь естественного явления. Самые изобретательные и топкие экспериментаторы, в широком смысле этого слова, те, кто дают полный простор своему необузданному воображению и отыскивают связь между самыми отдаленными понятиями. Даже и тогда, когда эти сопоставления отдаленных понятий грубы и химеричны, они могут доставить другим счастливый случай для великих и важных открытий, до которых никогда не додумались бы рассудительные, медлительные и трусливые «умы».
Мысль — только вспышка света… Но эта вспышка — все.
Уже давно никто не помышляет больше опережать опыт или строить целое мироздание на основании нескольких незрелых гипотез. От всех этих построений, которыми наивно удовлетворялись еще столетие тому назад, ныне не осталось ничего кроме развалин.
Наблюдения и опыты немы, их должно объяснить, им должно дать значение, без того они будут лежать без пользы в науке; в свою очередь, каждое умозрение должно проверяться и отражаться каким-либо фактом.
Тысячи путей ведут к заблуждению, к истине — только один.
Ум не расстается с истинами, которые он считает для себя доказанными.
Из всех услуг, какие могут быть оказаны науке, величайшая — введение в ее обиход новых идей…
Единственным критерием, по которому я могу судить о действительной важности новой идеи, является чувство ужаса, которое охватывает меня.
Мы полагаем, что во всякой истине всегда есть нечто ложное и что сходство между истиной и ложью столь велико, что нет такого отличительного признака, на основании которого можно было бы судить наверняка.
В настоящее время известно, что наука не может вырасти на основе одного только опыта и что при построении науки мы вынуждены прибегать к свободно создаваемым понятиям, пригодность
Поиск, опыт
Искра научного творчества вспыхивает лишь тогда, когда интерес к данному вопросу, пусть даже очень специальному и далекому от житейской повседневности, достигает того критического уровня, при котором не заниматься этим вопросом человек уже не может, когда сам вопрос и стремление его решить овладевают им совершенно.
Опыт убедил меня, что без внутреннего горения, своего рода «одержимости», нельзя вести исследования на неизведанных путях… Но не только одержимость, горение… Истинному ученому нужно и сомнение. Творческий процесс в науке по самой своей сути является напряженным исканием ответа на поставленный вопрос. Его притягательная сила состоит в постоянном конфликте между удовлетворением и сомнением.
…преданность творческому процессу, глубокое знание логики, хорошо развитое… мышление и чувство новизны — вот залог успешной работы в науке.
Уметь не упускать из внимания многие стороны эксперимента, не пропустить ни одного даже случайного явления, подчас не имеющего прямого отношения к целям эксперимента, — это залог новых открытий и совершенствований.
[В науке] Нельзя говорить нельзя.
Мы тогда уверены в познании всякой вещи, когда узнаем ее первые причины, первые начала и разлагаем ее вплоть до элементов.
Прежде чем встать за кормило, умелым стать нужно гребцом, а затем уж и лоцманом зорким, чтобы природу ветров своевольных понять, и тогда уж искусной рукою самому свой корабль направлять и вести.
Если бы меня попросили рассказать, как я придумываю свои механизмы, мне было бы очень трудно это сделать. И все-таки я бы постарался объяснить, что у меня все начинается, как это ни странно на первый взгляд, не с конкретного, а с абстрактного: чисто геометрических построений. И лишь потом, в результате сложной работы, абстракции обрастают «мясом». Я бы попытался рассказать о том, что в большинстве случаев наивысший успех в научном исследовании ожидал меня не на основной дороге, а на боковой. Ищешь, добиваешься, наконец, что-то удается найти. И вдруг оказывается, что наиболее плодотворно не само открытие, а его побочный продукт, то, что появилось, как бы между прочим, рядом.
Дайте мне точку опоры, и я поверну земной шар.
Кто больше знает, тот больше страдает. Не есть ли древо науки — древо жизни?
Когда человек ищет, он не сразу находит. Если бы этого не было, то не к чему и искать. Искания потому и называются так, что ищущий идет не прямым путем, а преодолевает ряд заблуждений, ошибок, неправильных взглядов и приходит к истине. В этом понимании ученый имеет право на ошибку, и я не слыхал о таких ученых, которые не ошибались бы в своих исканиях.
Но если ученый стоит на неправильных позициях, противоречащих поискам истины или уводящих в сторону от нее, если он стоит на позициях антиматериалистических, на такую ошибку у советских ученых нет никакого права.