Слово о полку Игореве
Шрифт:
73. Какое чтение стояло в архетипе Пространной Задонщины, сказать трудно. Я. Фрчек вместо ошибочного С («брату своему») читает «своей братии», как в К-Б.[Fr'cek. S. 193.] Р. П. Дмитриева это чтение возводит в архетип извода Син.[Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 215.] Возможно, чтение «своей братии» находилось в архетипе Пространной Задонщины. Но, скорее всего, там читалось «им», а «брату своему» появилось в С в результате неверного осмысления предшествующего: Дмитрий Донской обращается к князю Владимиру (в С и в этом случае добавлено «брате»: «Пойдем, брате», а слова «братия и» во втором обращении Дмитрия опущены).
74—74. В протографе Пространной редакции находилось, очевидно, чтение С («князя Володимера Киевского,
75—77. О том, что ястреб, сокол и кречет были в протографе Пространной редакции, свидетельствует не только список С, но и фрагменты № 14 и 16 по К-Б (координируемые другими списками).
Слова «ни черному ворону» (И1 и У) не гармонируют с охотничьими птицами (ястреб, сокол, кречет) и охотничьей собакой. Вероятно, «ворон» в протографе Пространной Задонщины отсутствовал: его нет в К-Б и С. Выражение «ни тому псу» (поганому Мамаю) в К-Б и С первоначального происхождения: «пес» заменен «вороном» в И1 и У при замене «охотничьего» принципа подбора «птичьим». Перед нами след того, что И1 и У образуют особый извод (Уидольский), отличающийся от С. Пропуск ворона в С — результат стремления более четко провести «охотничий» подбор птиц.[Отсутствие сокола в И1 и У также сочетается с сокращением его разновидности (кречета).] В списке С читается «белоозерскому кречету», в отличие от «кречету» списков И1 и У и «белу кречету» списка К-Б. Как читалось в протографе Пространной редакции, сказать трудно. Чтение в списке С могло появиться под влиянием другого фрагмента № 14 (К-Б «соколи и кречати, белозерские ястребы», С «ястреби и соколи и белозерстии кречеты», И1 «соколы белозерския, ястребы»). Слова «ни от кого» (С), отсутствующие в К-Б, И1, У, вероятно, были особенностью Синодального извода, их вторичность очевидна: Дмитрий Донской не мог сказать, что русские войска не были изобижены «ни от кого».[О сходстве «не обижаны» с «не изобижены» К-Б см.: Kr'olik. S. 72.]
78. Мотив «красных дней втеха», навеянный в С другим фрагментом, очевидно, в протографе Пространной редакции отсутствовал, ибо его нет в К-Б и И1, У.
79. Н. К. Гудзий считает первоначальным чтение списка Ундольского («во-щекотал славу великому князю Дмитрею Ивановичу Волыньскому»).[Гудзий Н. К. {Рец. на кн. «Воинские повести Древней Руси»}. С. 112.] Но глагол «выщекотать» есть в К-Б, И1 и, следовательно, был в протографе Пространной Задонщины. А это влечет за собой конструкцию с винительным, а не дательным падежом.[Р. О. Якобсон вводит в протограф слово «въщекотал» (воспел). Тогда остается неясным, почему он оставляет в нем чтение «из земли Литовской».] Повторение «ты, соловей» У, И1 вторичного происхождения (текста нет в К-Б и С), в сходном фрагменте о жаворонке обращение «жаворонок» не повторяется, причем во всех списках.
81—81. В К-Б Ольгердовичи названы: Андрей — Половецким (описка вместо правильного Полоцким) и Дмитрий — Брянским (см. Сказание). Составитель Пространной Задонщины заметил эту описку Краткой редакции и решил ее исправить. По Сказанию он отождествил Дмитрия Брянского с Дмитрием Волынским, а Андрея ошибочно назвал Брянским (список С).[См. также замечание А. Вайяна о том, что Дмитрий Волынский ошибочно назван князем (La Zadon's'cina. P. XVI–XVII).] Эту новую ошибку исправил составитель извода Ундольского, который снял определение «Брянский» у Андрея и добавил к нему еще Дмитрия. Получилось, следовательно, из двух князей три: два брата Ольгердовича и Дмитрий Волынский.[Тезис Р. П. Дмитриевой о том, что в источнике, которым пользовался составитель списка С, было уже два Дмитрия, не доказан (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 217). Наше понимание текста вызвало возражения О. Кралика (Kr'olik. S. 131), считающего чтение С индивидуальной
Впрочем, не исключено и другое движение текста (от правильного Андрея Полоцкого и Дмитрия Брянского к неверным чтениям).
82—82. Текст «кречати в ратном времени» (И 1, У) считаем особенностью извода Ундольского (его нет в К-Б и С) и не включаем в протограф Пространной редакции.[Р. О. Якобсон вводит в архетип Задонщины искусственную конъектуру «крещени» («в ратном времени») вместо характерного для всего текста памятника «кречеты» (Jakobson. Sofonija’s Tale. P. 31).] Зато в этом протографе, очевидно, стояло «родишася в ратное време» (так С. И1, У нет), ибо сходный текст был в К-Б («на щите рожены»). Он дал основание для фразы «кречати в ратном времени» извода Ундольского.[Отсутствие слов «ведоми полководцы» в К-Б и С Р. П. Дмитриева истолковывает как аргумент в пользу того, что эти списки «должны восходить к одному источнику», т. е. к «изводу Син.» (Дмитриева. Взаимоотношение списков. С. 219). Но этих слов могло просто не быть в архетипе как Краткой, так и Пространной Задонщины, они могли появиться только в изводе Ундольского (действительно, «ведоми полководцы» повторяют мотив «сынове храбрый»).] Словообразование «полковидцы» А. Вайян склонен считать отражением легенды Сказания, где Дмитрий Волынский появляется как ясновидящий.[La Zadon's'cina. P. 17.]
84—84. При реконструкции учитываем замечания О. Кралика.[Kpalik. S. 132.]
85—85. Пропуск в И1 и С «правнуков» Сколоменда считаем вторичным ввиду совпадения К-Б и У.
86—86. Н. К. Гудзий читает по У «зберем, братие, милые пановя удалые Литвы»,[Гудзий H. К. [Рец. на кн. «Воинские повести Древней Руси»]. С. 112.] но «милую» читается не только в И1, но и в С, где также находим и «панов», что близко к «пановей» И1. «Братию» (И1) заменено в С на «дружину». Поэтому чтение У следует признать вторичным.
87—87. Я. Фрчек читает И1 «и зобьем шеломы Мечи», А. Вайян — «испьем шеломы Мечи». На этом основании Р. О. Якобсон вводит в протограф Задонщины: «посмотрим быстрого Дону, испием шеломом Мече, испытаем мечев своих литовьскых» и т. д.[Jakobson. Sofonija’s Tale. S. 31; Fr'cek. S. 196.] В И1 мы имеем дело с индивидуальным осмыслением текста Пространной Задонщины (ср. в С «сопием шеломом воды»). Однако в нем оказались повторенными мотивы и о шеломех, и о «Мечи». Этот пассаж был просто опущен в списке У, очевидно, в связи с его неясностью.
88—88. Исправляем по С, где «бонады», и по К-Б, где в другом случае «боданы».[О. В. Творогов также считает это чтение архетипным (Творогов. «Слово» и «Задонщина». С. 337).]
91. Исправляем по Печ. (ср. К-Б). «Каменной» Москва сделалась в общем тексте для И1, С, У под влиянием фрагмента № 14.
95—97. Как и Н. К. Гудзий, не считаем возможным исключить из текста Пространной редакции фразу о 70 000 кованой рати Литвы («колко с нами… рати»), имеющуюся в списках У, И1 и С, только на том основании, что ее нет в К-Б. Сходный текст есть в Сказании, которым пользовался автор Пространной редакции.
II, 24–24. Текст «хотят ударити… Мамая» есть только в списке С. Однако он, очевидно, был в протографе Пространной редакции, ибо является частью заимствования из Сказания (см. третий эпизод в сравнении этих памятников).
33—33. Предполагаем, что в архетипе Пространной Задонщины стояло чтение, сходное с К-Б («вой наши отнимають»), ибо оно близко к С («а храбруя нашу дружину побивают»). И1 («отъимають отчину нашу») и У («и вотчину отнимают») дают, очевидно, чтение протографа извода Ундольского. Наше предположение в какой-то мере подкрепляется фрагментом № 23, где контекст, сходный с С («поганыя бо поля наша наступают, а храбрую дружину теряли» И1, или «стреляли» И2, «истеряли» У, или «побывают» С). Возможно, что в архетипе читалось не «вой», а «дружина». Вопрос не вполне ясен. О. Кралик считал, что и в архетипе К-Б стояло «вотчину».[Kr'olik. S. 142–144.]