Слово погибели № 5
Шрифт:
— Я слышал, вас пытались отстранить от дела, — сказал Алистан Каменный Берег.
Он явился на допрос моментально, по первому же звонку. Для человека, пережившего потрясение и находящегося под следствием, маг выглядел совсем не плохо. Игрис позавидовал его самообладанию. Алистан крепко спал сегодня ночью, был тщательно выбрит, во взгляде, на самом дне, была грусть — но не тоска и не паника.
Фотография женщины с собакой и подростками лежала перед Алистаном на столе; он разглядывал
— Никто не вправе меня отстранить, — сказал Игрис и подумал про себя: если бы я был умнее, то уже десять раз бы устранился.
Шеф симпатизировал ему и не желал зла. Шеф снова и снова приводил неопровержимые аргументы, в сердцах обозвал Игриса болваном, на что тот вовсе не обиделся, и неудачником. Это последнее слово поддело Игриса, будто крюком под ребра. Повесив трубку, он долго не мог успокоиться, ходил из угла в угол, а потом вызвал на допрос главного подозреваемого.
— Никто не вправе меня отстранить, — повторил он с нажимом. — Дело очень сложное. Но я профессионал.
Алистан покачал головой:
— Я никогда не видел эту женщину и не слышал ее имени. Я никогда не бывал в поселке Верхний Крот. Я не верю, что ради провокации люди Карги стали бы выдергивать в столицу Алисию Жёлудь… Вы не правы, Игрис. Это не профессиональный вызов, на который вы должны блестяще ответить. Это тупик, из которого нет выхода. Я признаюсь в убийстве и готов подписать соответствующие бумаги.
— Мне нужен мотив.
— Даже после того, как я все вам объяснил насчет закрытой информации? Которая должна исчезнуть навсегда?
— Кто решил, что она должна исчезнуть?
— Я решил. И заплатил за это решение, очень дорого заплатил, если вы заметили.
— Алистан, подобные решения вне вашей компетенции.
— Такова специфика моей работы… Если бы, расследуя дело Карги, я все время оставался в рамках компетенции, старушка давно бы выскользнула из-под следствия и обустроила новый пряничный домик.
Игрис не нашелся, что ответить.
— Вы когда-нибудь занимались механикой? — спросил он после короткой неловкой паузы.
— Да. Лет двадцать назад, будучи выпускником университета, я занимался механикой и даже стажировался за границей. В какой-то момент решил, что это не мое, и прекратил опыты.
— Почему?
— Что — почему?
— Почему вы решили, что это не ваше?
— Я недостаточно большой садист для этого, — серьезно отозвался Алистан. — Психомеханика — необходимая в жизни, но очень скверная вещь. У вас есть опыт общения с механиком?
— Нет, — Игрис сглотнул.
— И не надо, — Алистан чуть улыбнулся. — Понимаю, к чему вы клоните, и отвечу сразу: да, мои занятия механикой помогли мне откорректировать собственную память без побочных эффектов.
— У меня еще один вопрос. Почему, как вы думаете, вы убили Алисию Жёлудь, а не подчистили
Алистан нахмурился.
— Вы правы. Единственное объяснение: эта информация каким-то образом была связана со всей ее жизнью. В моем случае — минус два часа, актуальная хронологическая коррекция, очень просто. Но если речь идет о многократном вмешательстве, да еще в давние слои памяти… Она сошла бы с ума либо превратилась бы в растение. Наверное, я решил, что убить будет проще… и гуманнее.
Он быстро опустил глаза. Женщина на фотографии улыбалась, держа поводок.
— Ничего, что я такой циничный, а, Игрис? В конце концов, теперь-то я сяду в тюрьму до конца моих дней, и мстительный дух этой бедняги обретет покой… Конечно, логичнее было бы прикончить заодно и себя. Но мне противна сама мысль о самоубийстве, извините.
— Вы применяли… Вы работали с ней как механик?
— Откуда мне знать? Скорее всего, да.
— Нет способа установить точно?
— Нет.
Алистан все еще смотрел на фотографию.
— Вы встречались с этой… с Каргой? — тихо спросил Игрис. — С глазу на глаз?
— Да.
— И вы не боялись? Если она маг, ей доступно Слово погибели номер пять, а также, возможно, и прочие номера?
Алистан взглянул с интересом:
— Не совсем так. У вас и у циркового гимнаста принципиально одинаково устроено тело. Вы можете сделать стойку на пальцах левой руки?
— Не могу, — признал Игрис.
— Так же и с магами. Старушка умеет манипулировать ничего не подозревающими обывателями. Она играла людьми, как в куклы — на свой особый живодерский манер. Со мной ни один ее финт не пройдет.
— Я читал материалы дела…
— Все тридцать томов?
— Нет. Только то, что мне под расписку выдал Певец. Я не понял, почему так сложно доказать магическое вмешательство?
— Потому что умная бабка использовала отраженную магию. У нее на дворе были вкопаны деревянные статуи, этакие столбы с неприятными лицами. По всем первичным протоколам исполнителями злой воли выходили они. Столбы-манипуляторы, представляете? Надо было ехать на болото, добывать истуканов, отслеживать эфирные образы бабкиных приказов, составлять новые протоколы и доказывать, что старуха была кукловодом, а истуканы — орудием…
Алистан помолчал. Мечтательно улыбнулся:
— Это очень интересное дело. Войдет во все учебники. Из него сделают серию «Под надежным крылом». Но, Игрис, какое это скверное, гадкое дело…
Он вдруг сник, будто внутри у него ослабла пружина.
— Наше с вами дело не лучше… Хотя и проще. Я спокойно вздохну, оказавшись на нарах. Честное слово.
— Ваша контора не сдастся без боя, — неожиданно для себя поделился Игрис. — Они постараются вас вытащить.
— После того как я признался?