Слово президента (Том 2, Джек Райан - 8)

Клэнси Том

– ., это не возможность, а ответственность, которую разделяем все мы, потому что Америка принадлежит всем нам. Вот почему долг управления Америкой начинается здесь, а не в Вашингтоне.
– Новый гром аплодисментов.

– Хорошая речь, - заметил Том Доннер, обращаясь к своему комментатору и аналитику Джону Пламеру.

– И отличная манера говорить. Я побеседовал с суперинтендантом военно-морской академии в Аннаполисе. Там считают, он был прекрасным лектором, - ответил Пламер.

– Здесь хорошая аудитория для него, главным образом молодежь. И он не коснулся главных политических проблем.

– Да,

постепенно втягивается в политику, - согласился Джон.
– У тебя ведь выделена еще одна группа для вечерней передачи, верно?

Доннер посмотрел на часы.

– Наверно, они уже работают, - заметил он.

***

– Итак, доктор Райан, как вам нравится быть первой леди?
– с теплой улыбкой спросила Кристина Мэттьюз.

– Я еще не разобралась с этим.
– Они беседовали в маленьком кабинете Кэти, окна которого выходили на центр Балтимора. Здесь едва хватало места для письменного стола и трех кресел (одного, удобного, - для врача, одного - для пациента и еще одного - для супруга или супруги, или для матери пациента). Теперь сюда втиснулись осветительные софиты и телевизионные камеры, и в результате Кэти казалось, что ее загнали в ловушку.
– Знаете, я сожалею, что не могу теперь готовить пищу для своей семьи.

– Вы - хирург, а ваш муж ожидает, что вы будете еще и готовить? Удивление корреспондента Эн-би-си граничило с негодованием.

– Я всегда любила готовить. Это помогает мне расслабиться после возвращения домой.
– Вместо того чтобы смотреть телевизор, едва не добавила профессор Кэролайн Райан. На ней был новый накрахмаленный белый халат. Ей пришлось потратить пятнадцать минут на укладку волос и макияж, а ведь ее ждали пациенты.
– К тому же я умею хорошо готовить.

Ну, тогда другое дело. На лице корреспондента появилась лукавая улыбка.

– А какое блюдо президент любит больше всего?
– спросила она.

На лице Кэти появилась ответная улыбка.

– Он любит простую пищу. Бифштекс, печеный картофель, свежие кукурузные початки и мой фирменный шпинатовый салат. Как врач я не устаю напоминать ему, что в таком питании многовато холестерина. А Джек здорово управляется с грилем. Да и вообще в доме он умеет управляться со многим. Он даже не отказывается косить траву.

– Позвольте мне напомнить вам о той ночи, когда родился ваш сын, той ужасной ночи, когда террористы...

– Я никогда не забуду ее, - тихо ответила Кэти.

– Ваш муж тогда убил людей. Вы врач по профессии. Как вы отнеслись к этому?

– Джек и Робби - теперь он адмирал Джексон, Робби и Сисси, его жена, наши близкие друзья, - объяснила Кэти.
– Короче говоря, они поступили так, как должны были поступить, иначе нас не было бы в живых. Я ненавижу насилие. Я хирург. На прошлой неделе мне пришлось оперировать человека, перенесшего травму, - мужчина потерял глаз в результате драки в баре в нескольких кварталах отсюда. Но Джек руководствовался совсем иным, он вынужден был поступить так. Мой муж защищал меня, Салли и маленького Джека, который тогда даже еще не родился.

– Вам нравится быть врачом?

– Да, я люблю свою работу и никогда не променяю ее ни на что другое.

– Но обычно первая леди...

– Я знаю, что вы имеете в виду. Я занимаюсь не политикой, а медициной. Я веду научные исследования и работаю в глазной клинике,

которая является лучшей в мире. Даже сейчас меня ждут пациенты. Они нуждаются во мне - и, знаете, я тоже нуждаюсь в них. Моя работа - это то, без чего я себя не мыслю. Кроме того, я мать и жена, и мне нравится почти все в моей жизни.

– За исключением таких интервью?
– с улыбкой спросила Кристин.

– Я ведь не обязана отвечать на подобный вопрос, правда?
– лукаво усмехнулась Кэти. В этот момент Мэттьюз поняла, что у нее появилась ключевая фраза для интервью.

– Что за человек ваш муж?

– Разве мой ответ на такой вопрос может быть полностью объективным? Я люблю его. Он рисковал жизнью ради меня и моих детей. Всякий раз, когда я нуждалась в нем, он был рядом. Я сделаю для него то же самое. В этом и состоит смысл любви и семейной жизни, не так ли? Джек - умный и честный человек. Правда, временами слишком переживает. Бывает, он просыпается ночью - я имею в виду дома - и полчаса сидит у окна, глядя на море. Мне кажется, он не знает, что я заметила это.

– А сейчас такое случается?

– За последнее время - нет. Он ложится спать очень усталым. Еще никогда ему не приходилось работать так много.

– Он занимал и другие должности в правительстве, в ЦРУ, например. Ходят слухи, что он...

Кэти прервала вопрос, подняв руку.

– У меня нет допуска к секретным материалам. О его работе я ничего не знаю и, наверно, не хочу знать. То же самое относится и ко мне. Я не имею права обсуждать конфиденциальные сведения о моих пациентах с Джеком или с кем-нибудь другим, за исключением врачей нашего института.

– Нам хотелось бы увидеть вас с вашими пациентами и... Первая леди отрицательно покачала головой, заставив Мэттьюз замолчать.

– Нет, это больница, а не телевизионная студия. И причина не в моем нежелании, а в правах моих пациентов. Для них я не первая леди, а доктор Райан. Я не знаменитость, а врач и хирург. Для моих студентов я профессор и преподаватель.

– И насколько мне известно, вы один из лучших специалистов в своей области, - добавила Мэттьюз, чтобы увидеть, как отреагирует на это доктор Райан.

На лице Кэти появилась искренняя улыбка.

– Да, я получила премию Ласкера, а уважение коллег - дар более ценный, чем деньги, но вы знаете, дело не только в этом. Иногда - не слишком часто, - но иногда после серьезной операции и последующего выздоровления я снимаю бинты в затемненной комнате, мы постепенно усиливаем освещение, и тогда я вижу это. Я вижу это на лице пациента. Я восстановила зрение, и глаза видят снова, а взгляд на лице пациента - видите ли, никто не занимается медициной ради денег - по крайней мере здесь, в Хопкинсе. Мы работаем тут ради здоровья людей, а я стараюсь сохранить и восстановить зрение, и взгляд на лице пациента, который появляется после успешного завершения работы, - это словно Бог похлопывает тебя по плечу и говорит: "Молодчина". Вот почему я никогда не брошу медицину, - закончила Кэти Райан с глубоким чувством, зная, что этот отрывок покажут по телевидению сегодня вечером, и надеясь, что, может быть, какой-нибудь способный школьник увидит ее лицо, услышит эти слова и решит подумать о профессии врача. Если уж ей пришлось примириться с напрасной потерей времени, может быть, этим она поможет своей профессии.