Слово Варяга

Сухов Евгений Евгеньевич

– Не заменит, – вынужден был согласиться Михаил. – А старший Шатров к вам наведывался? Ведь он тоже чего-то добился. Вы об этом знаете?

– Слышал, что он закончил какой-то престижный вуз, – вяло откликнулся директор, – даже будто бы добился каких-то серьезных успехов. Но к нам в интернат он не заходил, – он отрицательно покачал головой, – во всяком случае, я этого не помню.

– А вот этого человека вы не знаете? – Чертанов показал Куркову снимок, на котором Степан Шатров был снят с молодым человеком, которого следователь Утекеев назвал волком.

– Нет,

не знаю, – пожал плечами Курков. Чертанову показалось, что он не хочет говорить на эту тему. Странно…

– А с кем из одноклассников Шатрова можно поговорить? Вы же наверняка как-то поддерживаете с ними связь?

Павел Сергеевич задумался:

– Разумеется, поддерживаем. Только у всех этих людей такие сложные судьбы, что у парней, что у девчат. Видно, как-то это заложено, что ли, – продолжал директор. Чертанов с удивлением подумал о том, что он уже слышал подобные рассуждения. – Получается какой-то замкнутый порочный круг. Знаете, в нашем заведении есть дети, чьих отцов в свое время я воспитывал. Кого бы вам порекомендовать… Пожалуй, Екатерина Алексеевна Копылова, – произнес Курков.

– Копылова? – невольно удивился Михаил. И тут же пожалел о том, что не сумел сдержаться.

– А что? – с удивлением посмотрел директор на Чертанова.

– Это не у нее убили дочь?

– У нее, – горестно вздохнул директор. – Мария… Очень славная девочка. Родила ее Екатерина без отца, бывает…

– А чем занимается в вашем интернате Екатерина Алексеевна?

– Она у нас чем-то вроде сестры-хозяйки. Не пожелала никуда уходить, осталась здесь.

– Где мне ее найти?

По лицу Куркова пробежало заметное облегчение – разговор подошел к концу, в уголках губ на мгновение промелькнуло нечто похожее на легкую улыбку. Понять его можно, все-таки не с соседом по лестничной площадке толковать приходится, а с приставучим опером.

– Как выйдете отсюда, так сразу налево, четвертая дверь. Давайте я вас провожу, – засуетился директор.

– Ничего, спасибо, я найду, – поблагодарил его Чертанов.

Екатерина Алексеевна оказалась крепкой женщиной лет пятидесяти с небольшим, полной, с приятным лицом. Настораживал только ее взгляд, который на удивление контрастировал с миловидной внешностью. Точно такие же и одновременно очень недоверчивые глаза Михаил увидел у пацана, с которым столкнулся час назад у ворот интерната. Крупную фигуру обтягивал черный, идеально отглаженный халат. Лицо скорбное, даже на первый взгляд на нем видны следы глубоких переживаний.

– Вы Екатерина Алексеевна? – улыбнувшись, спросил Чертанов.

В ее глазах мелькнули любопытство и настороженность одновременно, а потом, видно, не увидав в незнакомце ничего враждебного, она улыбнулась в ответ и ответила, чуть растягивая слова:

– Да, это я. А вы кто будете?

– Майор Чертанов, – Михаил раскрыл удостоверение.

– Вы по поводу Марии? – Скорбь в ее глазах усилилась. – Но ведь я уже беседовала с молодым человеком. Кажется, его фамилия была Маркелов.

Чертанов почувствовал

неловкость. Конечно, ему самому следовало лично пообщаться с этой женщиной, но ведь все не успеешь.

– Да. Это мой помощник.

– Вы так и не нашли этого убийцу?

– Ищем. Но хотел бы поговорить с вами по поводу Степана Шатрова. Вы ведь учились вместе с ним?

Лицо женщины застыло. Чертанов явно застал ее своим вопросом врасплох. Наконец она ответила:

– Да. А что?

– Мне посоветовал обратиться к вам Курков.

– Ах вот оно что, – она с облегчением вздохнула. – И что же вас интересует?

– Мне бы хотелось узнать, что он был за человек?

– Степан Шатров был гордостью нашего детдома. Он участвовал во всех олимпиадах, которые только проходили в городе. И он всегда выигрывал. Такому мальчику, каким он был, конечно, здесь было не место.

– А правду говорят, что вы с ним дружили?

– Это вам тоже сказал Павел Сергеевич? – Вопрос прозвучал спокойно, без всяких интонаций, но вместе с тем в нем ощущался откровенный вызов.

– Нет, – мягко успокоил Михаил женщину, – это я узнал из других источников. – Он вытащил из кармана фотографию и положил ее на стол. – Это вы на снимке?

– Да, – в ее голосе прозвучали слезы. – Это мы со Степаном сфотографировались в последнем классе. Откуда у вас эта фотография?

– Эту фотографию мы попросили у его сына.

– Ах, вот оно что.

Еще минуту назад Екатерина Алексеевна Копылова представлялась ему бой-бабой, способной нагнать страха на самую отчаянную безотцовщину. Но внутри ее что-то вдруг неожиданно зажглось, и через непроницаемую маску волевой самостоятельной женщины он разглядел ее беззащитность, ее поломанную судьбу.

– Да, мы были дружны. Не знаю, почему я это вам говорю, но мне казалось, что мы тогда прошагаем вместе рука об руку всю жизнь.

– Понимаю. – Чертанов боялся спугнуть настроение женщины, вдруг разоткровенничавшейся перед ним.

– Степан Шатров был любимцем и гордостью школы. И у Павла Сергеевича с ним были особые отношения… – Она вдруг неожиданно споткнулась. – Ну, директор имел на него очень большое влияние. Но в какой-то момент их отношения испортились. Уже в старших классах Степан в открытую конфликтовал с Курковым.

– Почему?

Екатерина Алексеевна надолго умолкла. Чертанов уже думал, что ответа ему не дождаться, как вдруг она заговорила, твердо чеканя каждое слово:

– Курков совсем не тот человек, каким хочет казаться.

– Вот как, – делано удивился Чертанов, – никогда бы этого не подумал. А не могли бы вы мне пояснить это?

– Однажды Степан уехал на олимпиаду по математике в Новосибирск на несколько дней, а его младшего брата этой же ночью изнасиловали….

– Вот даже как!

– Степан никогда не мог простить себе этого. Он во всем обвинял себя, мол, не уследил за младшим братом. А я так понимаю, что это произошло не случайно.

– Вы подозреваете, что в этом виноват Курков? – невольно удивился Чертанов.