Слово Варяга
Шрифт:
– Это тебе передали!
– Что здесь? – удивился Антон.
Прапорщик уже направился к двери. Повернувшись, он небрежно обронил:
– А мне-то откуда знать? Вскроешь, узнаешь.
Дверь неслышно закрылась. Антон не сразу распечатал конверт, кожей ощущая таящуюся в нем опасность. Прощупав плотную бумагу, он убедился, что в конверте лежал какой-то узкий предмет, а еще сложенный лист бумаги. Терять было нечего! Отринув последние сомнения, Антон уверенно надорвал край конверта и, к своему удивлению, вытащил из него обыкновенный шелковый шнур. Хм… К чему
Великий Магистр еще раз доказал, что он всемогущ и от его пристального взгляда не способна укрыться ни одна божья тварь.
Вот оно, значит, как получается. Скоренько! Антон был разочарован. Он-то надеялся, что еще послужит Великому Магистру, но рисунок обрубил последнюю нить, связывающую его с прошлой жизнью. Он вдруг осознал, что еще не готов к уходу. Антон нервно проглотил слюну, как будто шелковый шнур уже стянул его горло.
Приказу Магистра могло помешать возвращение сержанта. Неожиданно в коридоре гулко зазвучал чей-то быстрый размеренный шаг. Антон с надеждой повернулся к двери. Не замедляя шагов, человек прошел мимо двери, и уже через несколько секунд его удаляющиеся шаги раздавались в конце коридора.
Рассчитывать больше не на что. Интуиция подсказывала Антону, что сержант отлучился не случайно.
Взяв шнур, Антон намотал его на спинку кровати, крепко дернул, проверяя на прочность. Приготовления закончены. Повернувшись на бок, он невольно скорчился от боли – внутри нестерпимо заболело, словно кто-то пошуровал в животе раскаленным железом. Приподняв одеяло, Антон увидел, как через бинты проступила кровь. «Разошлись швы, – догадался он. – Впрочем, теперь уже все равно!»
Он сунул голову в петлю и свесился с кровати.
Шелковый тонкий шнур мгновенно врезался в горло и перекрыл дыхание. Белый свет расплылся цветами радуги, а потом его закрыла тьма.
Как выяснилось, попасть в Бутырскую тюрьму труднее, чем выйти из нее. Прежний пропуск уже не действовал, а потому предстояло позаботиться о новом. И только после звонка к полковнику Крылову в бесчувственных лицах надзирателей обнаружились слабые признаки вежливости, и после положенных процедур с оформлением пропуска они вновь попали на охраняемую территорию.
Поднявшись на этаж, где размещалась палата Антона, Чертанов с Шатровым сообразили, что здесь было что-то не так. В коридорах энергично сновали офицеры из оперативной части. А из палаты в растерянной задумчивости вышел Радик Ахметович, хозяин Бутырки. Дверь палаты была распахнута настежь, чего прежде случиться не могло.
– Что стряслось? – спросил Чертанов, поздоровавшись с офицерами.
– Взгляни, – кивнул один из них в сторону палаты.
Чертанов, увлекая за собой Шатрова, вошел в палату и от неприятного зрелища невольно поморщился. На металлической спинке кровати висело безвольное тело Антона, тонкий шелковый шнур, безжалостно
Повернувшись, Михаил встретился взглядом с хозяином Бутырки.
– Он должен был кричать, когда переворачивался. Или, во всяком случае, громко стонать. Неужели никто не слышал? А потом, ведь здесь находился сержант. Куда же он смотрел?
Хозяин Бутырки чувствовал себя виноватым.
– Криков никаких не было. А то, что касается сержанта, то он сказал, что его вызвали к дежурному офицеру. Так что с этим делом еще предстоит серьезно разбираться.
Внимание Чертанова привлек листок плотной бумаги, который лежал под рукой покойного, словно тот не желал расставаться с ним даже после смерти.
Чертанов бережно вытащил бумагу. Нахмурившись, Михаил несколько секунд разглядывал рисунок, после чего, повернувшись к Шатрову, спросил:
– Не хотите ли взглянуть?
И протянул лист, на котором была нарисована корона, в которую ударила молния. По краям рисунка, будто бы очерчивая контур, обыкновенной шариковой ручкой были проставлены три точки.
– Значит, он проник и сюда? – вздохнул Шатров.
– Получается, что так, – задумчиво отозвался Чертанов. – А где тот сержант, что сидел здесь? – повернулся Чертанов к хозяину Бутырки.
– Подойди сюда, – поманил полковник пальцем сержанта.
Откуда-то из-за спин офицеров вышел краснощекий парень. И поди тут догадайся, откуда у него румянец: не то от обилия здоровья, не то потому, что начальство вставило по первое число. Лицо растерянное, если не сказать, испуганное.
– Почему ты ушел с поста?
– Коридорный сказал, чтобы я шел к заместителю начальника по оперативной части.
– Вот как. И что же он тебе сообщил? – спросил Чертанов нейтральным голосом.
Собственно, чего нагонять на парня страху? Ведь у него имеется свое начальство, оно с ним и разберется.
Сержант неопределенно пошевелил плечами.
– Ничего особенного не сказал… Сначала мне пришлось очень долго ждать, он говорил по телефону. Потом принялся расспрашивать, о чем мне пишут из дома… Я сначала даже подумал, а не случилось ли чего?
– И это все?
– Сказал, что завтра вместо меня в палате у маньяка будет дежурить другой человек, а я пойду в караул.
– Так ты знал, что охраняешь серийного убийцу?
– Конечно, знал.
– А где сейчас дежурный? – повернулся Чертанов к хозяину.
Тот слегка насупился.
– У него дома неприятности. Жена собрала вещи и ушла. Собираются разводиться. В общем, он попросил меня, чтобы я отпустил его немного пораньше. Я не возражал. Замену мы ему нашли.
Шатров с Чертановым невольно переглянулись.
Великий Магистр поймал себя на том, что опять направляется к дому своей очередной избранницы, которую он про себя назвал Сафо. Была такая поэтесса в Древней Греции. Удивительным образом эта женщина походила на изображения известной певицы любви.