Сложно быть (с) Богом
Шрифт:
— Золото, знания, артефакты.
— Что за знания?
— Знания малхари. Поверь, каждый из них был намного сильнее из ныне живущих архимагов и воинов. У них есть свой язык, который если говорить понятным тебе языком представляет собой некую ментальную закладку. Смесь между физическим действием, символом, знаком, звуком, магии, образов, воли и кое чего еще. Что-то из этого даже мы использовали. Не все смогли расшифровать и понять.
«Боги чего-то не могут?»
— А что тебя так удивляет? Боги не всесильны, иначе бы мы тут не застряли. Возможно, кому-то из вас повезет больше в части освоения их знаний.
— Мне
— Эти знания пригодятся всем. Вот тебе пример, если хочешь… Есть у них знак, который я бы перевел, как «концентрация». С его помощью ты бы очень быстро освоил уплотнение аурной техники, которую пытаешься практиковать. Он помогает концентрировать внутренние духовные силы.
— Как?
— По-разному, тут надо самому смотреть и пробовать. И подобных знаков десятки. Области применения у всех абсолютно разные. Есть укрепление, ослабление, очищение, ускорение, знаки, влияющие на память, восприятие, волю, астральное тело, если говорить понятным тебе языком. Но я не смогу тебе подробно все разжевать. Нужно именно прочувствовать.
— И всем этим ты готов поделиться?
— Не всем. Только тем, как обращаться к этим знаниям, как их считывать и только к той части, что освоили мы. Более того, скажу, что каждый из вас получит всего по одному знаку. Однако, я думаю вы в состоянии будете оценить их пользу и так.
— Есть какие-то условия?
— Да — сказал Анубис. — Есть одно основное условие, никто не должен знать, что вы получили от нас и как! Никому нельзя говорить, ты понял? Ни при каких обстоятельствах! Когда я покину это место, делайте, что угодно. Но до тех пор — помалкивайте.
— Понял. А в рамках нашей группы?
— Никому. Да и не сможете вы передать эти знания друг другу.
— Меня мучает еще один вопрос. Вернее их множество, но этот больше всего. Ты тут тысячи лет. Неужели за такой срок не нашлось достаточного количества искателей, чтобы выполнить твою просьбу? Да и твоя война давно закончилась.
— Война не закончится никогда, Кирилл. Она идет и сейчас, будет идти и после меня. Отвечая на твой вопрос — искатели нашлись, и именно благодаря им я сумел воплотиться. Только вот век их крайне не долог и недавно я потерял последний из своих отрядов, а новый, как понимаешь еще не собрал.
— Тогда к чему испытания? Зачем что-то доказывать тебе, если ты в нужде от разумных? Ведь до нас тут было несколько других групп, почему просто не пропустить всех и не рассказать о своих целях?
— И они все, молча, согласятся и будут хранить мою тайну? А если они расскажут все на первом же угле? Нет. я должен понять кто передо мной, взвесить, оценить и принять решение.
Кирилл задумался, задумался сразу и обо всем. Например, как быть с королем, достаточно ли будет слова магов, что сферы нет? Как быть с Дарханом, нужно ли искать архимага Нота, а главное, кому верить в итоге? Парень попытался вспомнить все, что знал про Дархана, вспомнить весь их разговор и ощущения от него. Было ли в нем что-то подозрительное? Определенно. И многое. Но как быть с тем, что его душа нашла отклик у Дархана, вспомнить хотя бы ощущение умиротворения в храме.
— Правильно, вспоминай. Я вижу, что тебе понравилось в храме, вот только знай, что построен он на развалинах другого
«Гадство. Да я могу оценить все сам или нет?»
— Прости. Не буду больше вмешиваться. Думаю, пора заканчивать.
Но парень не слушал, он продолжал думать. Обещал ли Дархан сделать его магом? Дословно — нет. Лишь помочь с наставником для открытия источника, ни больше, ни меньше. А дальше ни слова конкретики, кроме заинтересованности в развитии для будущих целей. Но как же хочется стать магом…
— Ты и так им станешь. Зачем тебе служить кому-то?
— Что? — удивлению молодого человека не было предела. — Как? Магом чего?
— Кое в чем Дархан не соврал. Ты и правда можешь стать магом. И да, есть ограничения по «стихиям». Но связаны они совсем не с метками на твоей душе, — рассмеялся Анубис. — Каждая душа имеет свою предрасположенность, свои вибрации, которые схожи с какой-либо из стихий. А овладев магией их влияние друг на друга только усилится.
«А ведь так и есть, он слышал это! Неспроста Соррин такой вспыльчивый, а Реми спокойный. Анника текучая и плавная, как вода, но может быть и подобна буре. Анника, бедняжка, как же быть с ней?»
— Девушка очнется к рассвету. Ах да, я же сказал, что не буду вмешиваться в ход твоих мыслей. Но я все же сделаю это. Я смотрю, что ты определился.
— Ч-что? — не успел отреагировать Кирилл, как могучая рука схватила его за шею, а вторую приложили ладонью в область грудной клетки.
— Не дергайся!
— Э-эй! Стой! — закричал парень, вырываясь, но ничего у него не вышло. Слишком неравны были силы. Он забыл, что каждую его мысль отслеживало божество и те моменты, что складывались в общую картину для принятия решения он обработал гораздо быстрее и сложил вместе, подытожив за него.
— А-а-а-а-а! — вырвался утробный крик Кирилла. Рука Анубиса почернела и выплеснула такое же черное пламя, наполняя жгучим огнем грудную клетку. Каждая клеточка тела впитывала его и загоралась. Казалось, что теперь самый настоящий пожар охватил его целиком и, возможно, так оно было.
Он хотел позвать на помощь, но не смог и рта раскрыть. Иногда так бывает во сне, когда очень страшно, но ты ничегошеньки не можешь сказать или сделать. Единственное что получалось, так это мычать. Он буквально орал внутри себя, трясясь от ужаса и обжигающей боли. Так продолжалось до тех пор, пока не начало пропадать зрение, а затем, словно весь мир пошатнулся и пошел рябью.
«Не-е-е-ет!!!»
— До скорой встречи, Кирилл. — донесся удаляющийся голос бога.
Кир продолжал орать даже когда проснулся, чем поставил на уши весь отряд и изрядно перепугал друзей. Первое, что он увидел перед глазами, так это испуганное лицо Кайи, трясущей его за плечи и бьющей по щекам.
«Стоп! Почему тут так темно? Я снова потерял зрение?» — зародилась паническая мысль, но тут же была отброшена, когда кто-то из магов создал магические огоньки. Зрение! Его зрение снова было прежним, а не черно-белым, он снова видел цвета! Как же это было здорово и прекрасно! И наплевать на всю пользу предыдущего, ведь тогда, в цвете, он видел только магическое свечение. Ощупывая себя на предмет ожогов, он, однако, так и не смог найти ни одного.