Сложно быть (с) Богом
Шрифт:
— Фух! — подобно урагану, ворвался в помещение взмыленный Лёха. — Верта просто зверь! Загоняла меня в хвост и в гриву. А самой хоть бы хны!
— Что, совсем тяжко? — спросил Кир.
— Да капец! Машина, а не баба. Пока вы тут с ножичками прохлаждались, с меня десять потов сошло. Мне кажется, что она меня и голыми руками бы победила.
— Тут каждому свое, дорогой. Кому-то щиты с копьями, а кому-то ножи и арбалеты.
— Это понятно, просто я не ожидал, что она такая сильная и выносливая.
— А ты как хотел? В столичную стражу кого попало не берут, — присоединился к разговору Касим.
Тем временем створка дверей сарая снова распахнулась и в нее вошла Верта.
— А, вот ты где? Что, передохнул? Продолжим? — спросила вошедшая девушка.
— Д-да, — неуверенно пролепетал
— Нет, — решила все же помочь супругу жена. — У меня на него свои планы. Да, малыш?
— А, — махнула Верта рукой. — Все с вами ясно. Может кто-то из вас желает занять его место? — обвела она взглядом остальных. — Я только разогрелась, обидно останавливаться.
— Давай я составлю тебе компанию, — решил всех спасти от воительницы Касим. За что троица друзей стала ему благодарна еще больше.
— Я твой должник, мужик, — негромко крикнул вслед удалившимся винам Алексей.
— Эх, сейчас бы колы холодной. — сказал он же.
— Или пивка, — добавил Кирилл.
— С раками, — согласилась Света.
После тренировки снова стало нечего делать, а по такой жаре и не хотелось, а потому остаток дня, каждый коротал как мог. Кир же решил все время уделить аурной технике, которой не мог нормально заниматься в пирамидах. Ему и перед друзьями-то было несколько дискомфортно, а там целая толпа малознакомых разумных. Со стороны могло показаться, что он минуты напролет просто таращился на свою руку, пальцы. Мог положить ладонь на светлый или темный фон и снова просто смотрел. Потом смотрел на других людей, предметы.
Оставшись в сарае в одиночестве, он принялся за очередной комплекс упражнений. Первое из них было по прокачке зрения, «третьего глаза», аджны, которая в этом мире и в конкретной технике упоминалась как точка «согу». Ведь именно зрение помогало в дальнейшем работать на более качественном уровне с аурой. Принцип его сводился к тому, что нужно было усилием воли сформировать уплотнение энергии на кончиках указательного и среднего пальцев. Точно так же, как он представлял шар между ладоней до этого, чувствовал его размеры, форму, пульсацию, тепло, а иногда холод или покалывание. У него стало получаться переносить этот шарик энергии в одну ладонь, он мог фиксировать это состояние и удерживать, получалось двигать его силой мысли по телу, проводя по основным энергетическим линиям. Только теперь задачка предстояла несколько сложнее. Сохраняя энергию на двух пальцах, требовалось поднести их к точке во лбу, чуть выше глаз, и водить по кругу, против часовой стрелки. Таким образом прочищались энергетические каналы, отвечающие за альтернативное зрение, видения, сновидения и бог знает, что еще. Правда, как это часто бывает, во всем были свои ограничения. Так, например, это упражнение нельзя было выполнять дольше пятнадцати минут, иначе головных болей в последующие несколько часов было не избежать. В принципе эта и другие практики были нацелены на чистку тонкого тела. Но и это не все, в видениях из кристалла немалая роль отводилась и физическим упражнениям. Здесь, как нельзя кстати, подходила поговорка «в здоровом теле, здоровый дух», что по сути являлось очень верным определением. Занятия делились по направлениям для развития физической силы, выносливости, ловкости и гибкости, стоило лишь сосредоточить внимание на мысли о них и видения по этим практикам появлялись перед глазами. Однако, на сегодня Кирилл уже достаточно поупражнялся и решил оставить их как минимум до завтрашнего дня, тем более, что все договорились лечь пораньше и выйти в путь с рассветом. Незаметно наступил вечер, а за ним и ночь. Оазис погрузился в сон, как и большинство людей в нем.
Глава 25. Зарида. Часть II
Три силуэта, закутанные в самые простые плащи и восседающие на ящерах-циросах, направлялись на восток от Пхадеша, второго по величине города империи Кхадишар. Были это никто иные, как дочь императора Зарида и две ее спутницы, придворная шаманка Кампи и дочь наместника Пхадеша — Сумали. Ничто, кроме разве что наличия самих ящеров, не выделяло их от обычных простолюдинов. Троица довольно быстро выбралась за пределы города. Примерно через два часа, огибая по верхней
— Я все равно не понимаю, зачем нужно было наряжаться как чучело? В этом тряпье мы похожи на нищих. И зачем нужно было снимать все драгоценности? — спросила Сумали.
— Потому что мы едем не на увеселительную прогулку, Сумали, а к самой Хелфе. Я тебе рассказывала кто она такая и как относится к богачам, — ответила Кампи.
— Дело даже не в том, как она относится к богатым и разодетым людям, а в том, что за этим стоит. Я не собираюсь выводить старуху из себя внешним видом и вам не советую. Мне нужна ее помощь и совет в одном деле, и я их получу, так или иначе, — высказалась Зарида.
— Да кто вам посмеет отказать, госпожа?
— Просто Зарида. Мы же договаривались, что будем общаться без условностей. А насчет твоего вопроса, то она как раз из тех немногих людей, что способны на это.
— Но вы ведь дочь самого императора!
— Именно в этом случае, ее статус скорее минус, — присоединилась к беседе Кампи. Не знаю, как ты терпела ее скверный характер пять лет. Я училась у нее год и скажу честно, считала дни до отъезда.
— Но ведь ты стала сильнее, верно? — заметила Зарида.
— Безусловно, но…
— Никаких «но». Я играла по ее правилам долгие пять лет только потому, что она могла дать мне столь необходимые знания, которые я и получила. Всегда стремитесь к саморазвитию, хватайтесь за любую помощь и крупицу знаний. Только так можно увеличить свое могущество.
— Но вы и так едва ли не сильнее своего отца. Чего еще может посметь желать женщина?
— Ах, Сумали, ты еще так наивна.
Девушки и правда выглядели очень скромно. Простые льняные топы и юбки, больше напоминающие набедренные повязки, в коих ходила половина бедного населения империи. Если провести параллель с миром Земли, то местные жители империи напоминали аборигенов или индейцев, обходившихся минимумом одежды. Многие, включая женщин, и вовсе ходили с неприкрытым торсом, в лучшем случае скрывая грудь длинными волосами или бусами. И здесь это не считалось зазорным и было в порядке вещей. Более того, даже костюмы и наряды при дворе отличались своей открытостью и определенной сексуальностью, им могли бы позавидовать даже наряды Южного королевства, не говоря уже о скромных жителях Восточного и максимально одетых представителях Западного. Была в этой открытости и своя логика. Солнце над империей светило несказанно жарко, одежда не спасала. А потому, чем раньше кожа приспосабливалась к таким температурам и условиям, тем раньше огрубевала и темнела, тем раньше наступало привыкание.
— А что это за обряд такой, шенгель, который ты хочешь провести? — сменила тему Сумали.
Кампи внимательно следила за наследницей престола, что же та придумает и скажет. Ведь она совершенно точно знала, какую цену нужно будет заплатить за его проведение и неспроста Зарида прибыла именно на север, сюда, в Пхадеш, к родственникам. И ладно Зарида, но вот как на это согласился наместник, она совершенно не могла понять.
— Это ритуал слияния с миром или ритуал обретения силы, можно сказать и так и так. Я предпочитаю термин слияние с душами, тех, кто перешел грань жизни, но еще не растерял свои силы и не ушел к богам.
— Разве такое возможно? Что конкретно он дает? Для этого ты попросила у отца столько рабов?
— Именно.
— Расскажи мне все до мелочей! Это очень интересно! Сколько и чего требуется, какие фигуры использовать, в какое время его лучше проводить? Я смогу когда-нибудь провести его и для себя?
— Не думаю, Сумали, — улыбнулась Зарида, поглядывая на Кампи.
— Все равно, ты просто обязана рассказать мне все.
Так они и ехали до самого тракта, а затем и по нему еще полдня, пока не очутились в какой-то несусветной глуши, неподалеку от реки. Привязав ящеров к пальме Сумали и Кампи последовали за Заридой, которая и спустя столько лет прекрасно ориентировалась на местности. За их спинами оставался небольшой пролесок, в то время, как впереди простиралась бескрайняя чаща тропического леса и болот.