Сложности
Шрифт:
— Если бы я только могла изменить то, что случилось с Энди, я бы сделала это, — мягко сказала мать Греты.
— Ну, это делает тебя на одну шестнадцатую порядочным человеком, а с Энди случилось не что-то, а ты. С Энди случилась именно ты, — сказала ей Грета. — Ты сделала это с ним, поэтому уместней сказать: «Если бы я могла изменить то, что сделала с Энди, я бы это изменила».
Мягкость Тауни исчезла.
— Я заплатила за это, девочка, — прошипела она.
Грета покачала головой и повернулась к Хиксу,
— Это бессмысленно.
Он начал двигаться, чтобы открыть ей дверь, но Тауни закричала:
— Нет! Не надо! У меня ничего нет, девочка. У меня ничего нет. Кроме вас двоих.
Грета уделила матери все свое внимание.
— А теперь назови мне хоть одну причину, хоть одну, пусть даже самую ничтожную причину, которая заставит меня почувствовать, что ты заслужила хотя бы секунду моего времени.
Женщина качнулась вперед, словно собираясь двинуться к Грете, и не Хикс, стоявший вплотную к спине Греты, остановил ее. Она сама остановила себя, не сводя взгляда с дочери.
— Я твоя мама.
— Да. И? — спросила Грета.
Тауни покачала головой. Быстрыми, короткими движениями, словно пытаясь выдавить хоть какие-то слова, чтобы удержать дочь, которой у нее никогда не было.
— Моя жизнь должна была пойти иначе, — сказала она. — Я не хотела залететь в семнадцать лет и оказаться на улице. Твои бабушка с дедушкой выгнали меня.
— Тебя изнасиловали? — без эмоционально спросила Грета.
— Нет, — огрызнулась Тауни.
— Значит, ты занималась с кем-то сексом по обоюдному согласию, не предохраняясь, а после решила не делать аборт, а сделать все возможное, чтобы превратить жизнь ребенка в муку, — сделала вывод Грета.
— Посмотри на меня, — воскликнула Тауни, внезапно разозлившись, и подняла руку с пальцем, направленным дочери в лицо. — Жизнь, которую я вела, не была предназначена мне. Я должна была иметь больше. Быть моделью. Кинозвездой. Быть певицей, как ты. Ведь ты получила это от меня, Грета. У меня есть способности. Руководитель хора в школе говорил, что у меня больше таланта, чем у любого другого ученика, которого он когда-либо видел. Я могла бы пойти далеко. Может быть, нашла бы мужчину, который заботился бы обо мне по-настоящему, держал бы меня рядом и не отпускал. А у меня появилась ты, и все мои шансы пошли прахом.
— Значит, поскольку ты была привлекательной, то прекрасная жизнь сама должна была прийти к тебе? Ты не должна была трудиться ради нее, не искать способ стать счастливой с тем, что ты сама заработала или заслужила? А тебе просто надо было преподнести все на блюдечке, потому что ты привлекательна? А потом, когда появилась я и все испортила, мне пришлось расплачиваться за то, что ты преступно тщеславна?
— Очень тяжело прийти в себя после того, как погибает твоя мечта, — пробурчала
— Извини. Я не знаю о мечтах, мама. Учитывая обстановку в моем детстве, я с ранних лет знала, что у меня их никогда не будет, — ответила Грета.
Услышав это, Хикс не смог сдержать рычания.
— Ну, это трудно, — ответила Тауни.
— У тебя было четырнадцать лет до появления Энди, чтобы всего добиться, — заметила Грета.
— Энди должен был помочь в этом, — огрызнулась Тауни.
— Да? И как? — поинтересовалась Грета.
— Его папаша был при деньгах. И он не бросил свою чертову жену, чтобы честно поступить со мной.
— Отец Энди богат? — прошептала Грета, и Хикс положил руку ей на бедро, почувствовав, что от нее исходит другая энергия.
— Не радуйся так же как я, девочка, — посоветовала Тауни, в голосе которой теперь звучала усталость. — Он был. А еще он был на двадцать семь лет старше меня. А теперь он мертв, и половину своих денег он отдал той корове, которую называл женой, а поскольку эта сука не смогла родить ему детей, как сумела я, он отдал другую половину какому-то музею или куда-то еще, так что у тебя не получится заполучить там ничего. Поверь мне, я старалась.
— Он… он хотел общаться с Энди? — спросила Грета.
— У него не было ни шанса получить сына, пока он не наденет мне кольцо, Грета. Боже, неужели я тебя ничему не научила?
Хикс на это даже не огрызнулся. Он потрясенно смотрел на женщину.
— Значит, он хотел, — прошептала Грета.
— В конце концов, я сказала ему, что Энди не от него. Засранец быстро в это поверил.
— Неужели, его жена захотела сделать ДНК, а ты не смогла доказать, что он является отцом? — спросила Грета.
Теперь женщина была обижена.
— Ты принимаешь меня за шлюху, девочка?
— Да.
— Господи, — прошипела Тауни. — Нет, все было не так. Просто адвокаты любят получать деньги до того, как произойдет крупная выплата, по крайней мере, хорошие адвокаты. Остальные — дерьмо и ничего не могут добиться.
— Значит, ты спала с ее мужем, чтобы завладеть его деньгами, а после его смерти стала преследовать бедную женщину — его жену — чтобы снова попытаться заполучить деньги?
— Не сработало, — пробормотала Тауни.
— Ты знаешь, мама, мне не очень приятно стоять на морозе и слушать твои бредни.
— Я пыталась поступить правильно по отношению к тебе и Энди, — ответила Тауни.
— Так нельзя было поступать, — сказала ей Грета.
— Это был единственный способ, который я знала, — огрызнулась Тауни.
Грета оставила эту нелепость без внимания и спросила:
— А мой отец?
— Что твой отец? — переспросила Тауни.
— Я впервые слышу об отце Энди. А что насчет моего отца? Кем он был? Ты его знала? Знала ли его я?