Сложные отношения
Шрифт:
Перчатки белые ношу,
Горячим сердцем плавлю лёд
По пустоте души брожу -
Бегу назад, ползу вперёд
Я иногда себя люблю
И ненавижу иногда
Но по ночам почти не сплю
И тихо жду тогда когда...
Алхимик. Агата Кристи.
Рихтер.
Подцепив последний бутерброд, Корбин задумчиво взглянул на него, и одобрительно кивнув самому себе, отправил его следом за остальными двумя. Не оставлять же несчастного страдать в одиночестве?
Софи ушла решать какой-то вопрос с
Корбин растянулся на довольно неудобном кресле, закинув ноги на чей-то стол, лениво обвёл преподавательскую взглядом. Взгляд зацепился на огромном ридикюле Софи, так неосторожно оставленного в комнате. Интересно, что она с собой носит? Наверное, кучу артефактов, а ещё, может быть, всякие женские штучки, хотя он никогда не видел, чтобы она красилась. Может быть, у неё есть и портретик мужа с собой. Обычно довольно прагматичная Софи относилась к Мартину и всему, что с ним было связанно, с необыкновенным... как бы это сказать... трепетом?
Это раздражало. Мартин Шефнер точно не был тем человеком, которым кто-то мог восторгаться. Особенно Софи. Шефнер явно не заслужил к себе такую любовь жены.
Вот только почему его самого так задевало всё это? Слишком сильно. Если это было результатом магического договора, то вообще удивляло, как учителя в итоге отпускали своих учеников на свободу, а не привязывали их к себе на веки вечные. Хотя может это он сам такой ущербный, раз цепляется за свою ученицу.
В последнее время Корбин часто размышлял о той связи, что возникла между ним и Софией Вернер. Ему было так интересно почувствовать себя в роли наставника вначале... а потом всё резко усложнилось. И дело не только в том, что Софи вышла замуж за занудного Шефнера, будто ему назло. Всё началось раньше. Какие-то неправильные мысли. И совершенно неправильные и неуместные чувства.
Это не была влюблённость, и уж тем более не было эротическим желанием к красивой, но недоступной по определённым причинам женщине. Но и отеческих чувств к своей ученице алхимик совершенно не испытывал, тут он мог согласиться с Софи. Дружба? Может быть, хотя дружить с симпатичными женщинами казалось Корбину чем-то противоестественным.
Если он не разберётся с этим вопросом в ближайшее время, то его голова точно треснет.
В кабинет зашёл старикашка в очках, напевая себе что-то под нос. Заметив Рихтера он остановился, осуждающе окинув его взглядом.
– Это, между прочим, мой стол.
– Прошу прощения.
Рихтер поднялся и пересел за стол Софи.
– Ну и кто вы такой будете, молодой человек?
– Рихтер Корбин, алхимик, - удивлённо ответил маг.
– Буду вести факультатив по криминалистике. И ещё я наставник и друг Софи. А вы кто?
– Ларс Муниг, профессор историю. А супруг фрау Шефнер знает о вашей дружбе с его женой?
– строго спросил старичок, бросив испытующий взгляд поверх очков.
– Да у бедняги уже все зубы стёрлись от скрежетания. А сделать ничего не может, - с плохо скрываемым злорадством ответил Рихтер.
– И если что, когда я говорю
Софи точно его убьёт, если из-за его неосторожных слов по университету поползут слухи об их любовной связи. Как-то плохо у неё в этом месте с чувством юмора, совсем как у Марти.
– Не сомневаюсь. Фрау Шефнер производит впечатление немного легкомысленной, но довольно порядочной женщины.
Софи всё не возвращалась, и Корбин совсем заскучал. Он задумчиво посмотрел на неспешно собирающегося профессора, и подкравшись к нему со спины, спросил:
– Вы разбираетесь в истории магии, или только военную знаете?
Старичок вздрогнул, и неуверенно покосившись на мага, ответил:
– Всю жизнь преподавал у магов. То у целителей, то у менталистов... в последнее время вот всё как-то больше с боевыми магами приходится иметь дело. Так что пришлось разбираться.
Корбин расстегнул запонку, закатил рукав на правой руке и протянул ладонь профессору.
– А вот что это такое, знаете?
Муниг задумчиво пожевал нижнюю губу, разглядывая тонкую полоску шрама, а затем нахмурился.
– Я видел что-то подобное на левой ладони фрау Шефнер, но не придал значения. Получается, когда вы говорили о наставничестве, вы имели ввиду магический договор?
– Вы действительно в теме, - обрадовался Корбин.
– Ну и что думаете?
– А что я должен думать?
– пожал плечами историк.
– Подобная магия вещь сложная и рискованная, о которой не принято говорить вслух, не говоря уже о ведении каких-либо записей. Вам должно быть виднее, господин маг.
Корбин почувствовал разочарование. Ну вот и где мудрый совет от старца, когда он ему так нужен?
В дверях появилась Софи, кинув весьма красноречивый взгляд на алхимика. Дескать, хватит докапываться до несчастного профессора, и вопросы о магическом договоре пришлось отложить. Схватив свою сумку, чародейка, не дожидаясь своего наставника, вышла из комнаты.
– Я к вам потом подойду. Будет замечательно, если вы на меня что-то найдёте, - сказал Корбин не слишком-то доброжелательному старичку.
– Рассчитываю на вас, профессор.
Не обращая внимания на дикий взгляд ошарашенного такой наглостью Мунига, Корбин выскочил вслед за Софи. Нагнал её за пару шагов, легкомысленно спросил:
– Ну и куда сейчас? Поедешь домой?
– Сначала хочу заехать к тётушке Адель и Петеру, - коротко ответила чародейка, несясь вперёд так, будто надеялась от него оторваться. Бесполезное дело, учитывая разницу в их росте и его лучшую физическую подготовку.
– Тогда я с тобой. Давно не видел Петера, с твоей свадьбы.
Софи мученически закатила глаза, но возражать не стала.
У новенького, будто только из завода, автомобиля стояла довольно знакомая Корбину женщина.
– Эзра, как жизнь?
– Господин Рихтер, - едва заметно скривилась телохранительница.
– Фрау Шефнер?
– К несчастью, он с нами. Эзра, вы помните, где находится дом фрау Ратцингер?
Телохранительница молча кивнула, садясь за водительское кресло, и игнорируя просящий взгляд чародейки. Тихонечко вздохнув, Софи уселась вместе с Корбином на заднее пассажирское сиденье. Вытянула ноги, как могла в небольшой кабинке, и положила голову на спинку кресла, прикрыв веки.