Сложный выбор
Шрифт:
Пролог
Резкий громкий вздох Светомиры разрезал воздух, она попятилась назад, а он, вместо того, чтобы прижать ее к себе и успокоить, просто отпустил. Не найдя опоры, девушка удивлено посмотрела на него. Данияр видел как ей страшно, как дрожат ее губы, и как она вся съежилась, стараясь быть незаметной. Встряхнув головой, он постарался сосредоточиться, чтобы призвать хотя бы слабый отголосок силы. Если вдохнуть пламя в нож, он запросто сможет перерезать горло парочке работорговцев.
Но, увы, ничего не выходило. Искры срывались с рук и тут же гасли,
– Нашел!
– радостно прогремел рядом с ними мерзкий голос.
Всего одно слово прозвучало как приговор. Убьют, его дак точно. Время замедлилось, закапало тонкой струйкой. Рядом было слышно рваное дыхание Светомиры, которая вслушивалась в каждое слово, будто это принесет спасение. Данияр надеялся, что ей повезет, даже если его не будет рядом, она должна жить.
– Вяжите их, чего стоим то. Этих двоих допросить. Первую бабу в красном. А мы сейчас с парнем разберемся. Виталин, ты ж тут в деревне жил, не видел одаренного, ни разу? Глянь на него, не похож ли?
Данияр поднял глаза, чтобы посмотреть своей смерти в лицо, чтоб плюнуть продажным душам в рыло. Удивление пронзило его, отбросив все происходившее вокруг. Он не предал никакого значения, когда услышал знакомое имя, но перед ним стоял Виталин, тот самый паренек, которому он доверился, тайну свою раскрыл, что сбежать хочет вместе с ладой своей, да и то, что она не простая девица, а дочь самого Белозара, тоже сказывал. Он едва не выкрикнул его имя, но вовремя опомнился, и одними губами, глядя ему в глаза, произнес:
– Сука.
Тот же направлялся к ним, обнажив меч. Где-то на середине запнулся, виновато посмотрел на Данияра, и закрыл глаза. Ярость глушила, полыхала, обволакивала оболочку глаза, меняя цвет радужки. Он еле сдерживался, чтобы не сделать ничего, что могло усугубить положение матери и своей избранницы. От злости губы искривились, он сильно прикусил их, стараясь устоять на месте. Ему хотелось врезать ублюдку с размаха кулаком, так чтобы он завалилася назад, а из его носа захлестала, полилась на одежду ярко алая жидкость, хотелось, чтоб он подавился, захлебнулся собственной кровью.
Виталин медлил, смотрел ему в глаза, даже «прости» прошептал виновато. Данияр напрягся, не хватало сил сдерживаться. Кровь билась, бурлила внутри, гнев искал выхода.
– Да он это, он! – тыча пальцем на его штаны, вскрикнул работорговец. – Одежду то не скинул!
– Я вам скажу, где Светомира, только не убивайте его! – воскликнула, молчавшая до этого Таила! – Прошу, оставьте ему жизнь.
Данияр удивленно перевел взгляд на мать. Ну, зачем она вмешивается?! Он уже все решил. Неужели она не понимает, что его убьют в любом случае. Да и сам он оплошал, не забыл бы снять с себя одежду убитого им захватчика, может быть получилось бы чего.
– Говори, а соврешь, и сама жизни лишишься.
– Только я знаю, где девушка, я помог ей сбежать! Жизнь, одаренному огнем, вы не сохраните в любом случае, для самих же опасно, – выпалил на одном дыхании Данияр и красноречиво посмотрел на матушку. Встретившись с ней
Виталин ошарашено смотрел на него, застыв с мечом в руках. Это был его шанс, шанс на попытку к жизни, лишь бы не добили. Данияр резко подался вперед, прямо на острие меча, стиснув зубы, чтоб не закричать. Лезвие легко вошло в его плоть, и он, пока еще не потерял сознание, смотря прямо на предателя, произнес:
– Достань.
Тот, на удивление, все понял, и плавно потянул на себя меч, после чего Данияр завалился вперед и упал в холодную воду. Боль покидала его тело, уходила вместе с тяжелыми мыслями. Сердце уже пропускало редкие удары. Вместе с нахлынувшим безразличием он сделал вдох, который наполнил легкие водой.
Не рассчитал, не выдержал, не смог. Не смертельная рана оказалась слишком тяжелой для того, чтобы оставаться долго под водой.
Внезапно, что-то изменилось. Стало больно, слишком больно, чтобы не сорваться на крик, но вместо него, Данияра вывернуло водой, еще раз и еще, а уже после с губ сорвался тяжелый хрип, который тут же заглушила чужая рука.
– Тише, тише, - наклонившись к его лицу, шептала молодая девушка.
От нее соскальзывали еле уловимые, почти прозрачные, беловатые нити. Они проникали внутрь, согревали, забирали боль, делая ее терпимой.
– Есислава, - хриплым, срывающимся шепотом произнес Данияр.
– Не мешай, - отозвалась она.
– Нам надо спешить.
– Я знаю.
Вместе с ясной картинкой перед глазами пришла тревога, раздирающая внутренности, леденящая кровь. Быстро осмотревшись, Данияр перехватил руку девушки, и попытался было встать, но та, не думая о приличиях, села на него сверху, надеясь прижать своим весом.
– Как давно они ушли?
– Достаточно давно, чтобы выпустить тьму, - спокойно ответила она.
– Я слышала все, слышала, что они хотят сделать. И нам надо поскорее уходить. Я знаю, что случилось с той, самой первой деревней, которую поглотила тьма.
– Ты, выходит, та самая, которая смогла спастись.
– Да, - кивнула Есислава.
– Почему никому не сказала?
– Боялась. Они везде, Данияр. Ты никогда не знаешь, кому можно довериться. Они живут среди нас, заводят обычные семьи, растят детей. Никому нельзя доверять, кроме одаренных. Сможешь идти? Уходить надо по воде. Тьма, первые дни, на воду не заходит, лишь стелется по ней, словно туман. Если над головой держать огонь, он будет отпугивать ее, и мы сможем дышать. Зайти поглубже главное, и уйти подальше, а то она и в воду проникнет, как разрастется и напитается зверьем лесным.
– Смогу.
В ушах стоял непонятный шум, ноги плохо слушались и то и дело подгибались. Увидев подставленное плечо девушки, мужчина ухмыльнулся. Не донесет, ей бы самой спасаться, а не его за собой тащить. Но, покачнувшись еще раз, чтобы не упасть, Данияр все же ухватился за ее предплечье.
Тело сотрясал озноб, да такой сильный, что зубы стучали друг о друга, а руки не слушались. Есислава молчала, лишь поглядывала на него широко распахнутыми глазами, и тянула его вперед, держа высоко над головой пока еще не зажженный факел.