Случай Ковальского (Сборник научно-фантастических рассказов)
Шрифт:
Прежде чем пойти к Трауту, надо будет ознакомиться с материалами. Правда, это не имеет прямого отношения к теме, но, что говорить, никогда не мешает расположить к себе руководителя дипломной работы.
Заметив неподалеку видеофонную будку, он решил позвонить Лисе. Ждать не пришлось.
— Ты когда вернулся? — обрадовалась она.
— Сегодня утром. А представляешь, вчера раздавали темы дипломных работ.
— Оо! — встревожилась она. — Ну и как же теперь?
— А никак. Уже все в порядке. В связи с этим у меня есть для тебя не очень веселая новость.
— Что нибудь случилось?
— Я уезжаю…
— То есть
— Я поэтому и лечу… Отгадай куда?
— Откуда мне знать? — она на секунду задумалась, изучающе глядя на него. — На Луну? Угадала?
— Почти. Осталось угадать, на какую?
— Что? Не на нашу? Ну, скажи же наконец, не разжигай женское любопытство!
— На Фобос, — сказал Ян, стараясь, чтобы это прозвучало как можно будничнее.
— Опять исчезнешь на несколько месяцев, — погрустнев, сказала она.
— У меня не было выбора…
— Ну, ладно, ладно, знаю, что ты рад.
— Где же мы по сему случаю встретимся?
— Где и всегда. Через пятнадцать минут я буду на месте.
Когда они вышли из кафе, накрапывал дождь.
— Значит, мне придется тебя ожидать? — спросила Лисе, искоса взглянув на Яна.
— Как хочешь! — ответил он ужасно серьезно и оба рассмеялись.
Они побежали по лоснящейся в свете фонарей улице. У дома Лисе сказала:
— Так… я, пожалуй, подожду?
— Да?
— Ну, значит, подожду… — она заглянула ему в глаза. Он поцеловал ее, а она, положив ему палец на нос, сказала серьезно, но не без иронии: — Космонавт! — и побежала домой.
Подняв воротник и засунув руки в карманы плаща, Ян медленно пересек улицу. Дождь разыгрался не на шутку.
— Так это тебя мне сунули… — Траут равнодушно взглянул на Яна, а тот сразу подумал, что его будущий руководитель и впрямь не страдает избытком вежливости. — Ладно. Подожди минутку.
Траут был тощий, высокий, словно телеграфный столб. Наклоняясь к нижней полке книжного стеллажа, он смешно переламывался пополам. Ему могло быть лет пятьдесят, впрочем, с таким же успехом прошла бы и поправка лет на десять в любую сторону. Его удлиненное лицо всегда выражало недовольство, а глубоко посаженные живые глаза были чересчур серьезны.
После такого любезного приема уже не очень увлекала перспектива провести с этим человеком несколько месяцев полета до Марса и обратно…
Траут достал большой лист бумаги и протянул Яну.
— Вот перечень вещей, которые надо взять с собой, и дел, которые следует завершить. А это план твоей работы. Подготовь материалы, записки, чтобы не брать ничего лишнего: ракета и так перегружена. Завтра пойдешь на обследование в Космед, стартуем семнадцатого в двенадцать сорок две. В Космоцентре надо быть за двенадцать часов до старта с полным багажом, разумеется. Да, еще всякие формальности… — Траут говорил так быстро, что Ян едва его понимал. — Впрочем, тут все написано. Ракету водить умеешь?
— Только атмосферные корабли. Траут поморщился, но смолчал.
— Пока все. Сейчас я занят! — И он зарылся в груде разбросанных повсюду чертежей и графиков.
Ян не сразу сообразил, что аудиенция окончена.
К счастью, на бумажке действительно подробно, пункт за пунктом, было написано все, что следовало сделать, забрать, куда и когда обратиться.
«Странный человек! — подумал Ян. — Хватило же ему времени все подробно написать, а минуту поговорить
— Вы меня, кажется, искали, доктор?
— А, это ты, Линк.
Первое, что бросалось в глаза при встрече с доктором Киоки, была большая круглая голова, сидящая словно по ошибке на слишком маленьком теле. Его узкие раскосые глаза всегда смотрели дружески и ободряюще. Вероятно, благодаря этому «отцовскому взгляду» дидактический руководитель снискал у студентов всеобщую симпатию.
— Я хотел тебе кое-что сказать, Линк, — начал Киоки, — поскольку именно тебе досталась работа у Траута. Дело довольно деликатное. Видишь ли, как бы это сказать, мы… то есть коллеги Траута, хотим, чтобы ты в некотором смысле присмотрел за ним. Это очень большой ученый, но он страшно неосторожен, даже сумасброден. Он утверждает, что ему никто не нужен и эксперимент на Фобосе он проведет один, без чьей-либо помощи. Действительно, он прав и одного человека достаточно для обслуживания всей аппаратуры во время испытаний. Однако мы опасаемся, что, оставшись один, Траут будет пренебрегать правилами безопасности. Когда речь идет о его собственной жизни и здоровье, он не обращает внимания на инструкции и запреты, особенно если считает их не очень разумными. Но ведь все они имеют какое-то обоснование. Траут обожает риск и тут уж ничего не поделаешь. Если же опасности подвергается другой человек, он до абсурда осторожен. Если бы мы послали с ним кого-либо из коллег-ученых, он счел бы себя оскорбленным, решив, что мы не верим в его способности. А поскольку каждый научный работник обязан принять назначенного институтом дипломника, мы пользуемся случаем и посылаем тебя.
Яну стало немного не по себе.
— На счету у Траута, — продолжал Киоки, — солидная доза облучения. Несколько лет назад, во время первых опытов с контролируемой аннигиляцией, он так увлекся, что, выйдя за пределы защитной переборки, получил несколько сотен рентген. Потом он долго болел, но осторожности у него не прибавилось. Эксперимент, который ждет вас на Фобосе, не опасен, если придерживаться элементарной предосторожности. Именно это мы имеем в виду.
— Хорошо! — решительно сказал Ян. — Я постараюсь, чтобы все было в порядке.
То, что Траут окрестил «формальностями», отняло у Яна круглым счетом два дня. Они вмещали в себя массу дел, начиная с разрешения на вывоз подопытных животных и кончая медицинскими обследованиями. Попутно он узнал, что является обладателем «аминальной дисфазии в степени ноль, запятая, ноль, три». Такой диагноз его ничуть не обеспокоил по той простой причине, что он понятия не имел, что это вообще такое. В конце концов он получил разрешение на полет в район Марса, а это было самое важное.
За день до старта Ян отослал свой багаж, а в назначенный час впервые в жизни переступил порог Космоцентра. В третьем павильоне его уже ожидал весь груз, там же бегал Траут.
— А, явился! — сказал он и бесцеремонно начал рыться в багаже Яна. Он перебрал все пакеты, не притронувшись только к клетке с мышами и морскими свинками.
— Присматривай за этой пакостью! — приказал он грозно. — Чтобы по ракете не разбежались!
Наконец взялся за чемодан с личными вещами Яна. Взвесив на ладони электробритву, возмутился: