Случай на Бассейной улице
Шрифт:
Итак, Михаил и Мери, зайдя в "Леший" и усевшись на тридцатикопеечные места, разинули рты и перестали дышать, когда озарившийся экран увлек их головокружительным водоворотом на улицы Парижа. Так вот он, Париж!.. Так вот как живут настоящие люди - красавицы, кокотки, великосветские бандиты, элегантные сыновья банкиров...
Мери взяла руку Михаила и запустила в нее ногти. Он не пикнул. Куда ему было соваться со своими джимми за восемнадцать рублей, с большим ртом и цыплячьей грудью!.. У Мери странно блестели глаза, когда таинственный красавец (будущий убийца) надевал перед
Михаил с тоской подумал: этот франт будет Мери сниться... Вот он спрыснул себя духами, надел сверкающий цилиндр, крылатку, вдруг усмехнулся криво, вынул клинок кинжала и пристально стал глядеть полуаршинными глазами с экрана в душу Мери...
– Миша, я должна ехать в Париж...
– Мери, милая, мы конечно поедем... Когда-нибудь...
– Но как можно скорее, покуда у меня тонкая фигура и божественный цвет лица...
– Откуда же деньги-то? Ну, я продам пальто, револьвер... Ты еще откуда-нибудь достанешь... Не хватит, вот чего боюсь...
– Да ты - мужчина или ты - мальчишка? Мужчине не достать денег фу...
Мери оглянула Михаила прозрачными глазами, презрительно наморщила приподнятый носик... (Мери была самой красивой девушкой в Ленинграде. Даже на улице постоянно замечали: "Смотрите - хорошенькая блондиночка, совсем Мери Пикфорд".)
– Это хорошо им в Париже доставать деньги: там небось частную инициативу не душат, - проворчал Михаил.
– Смотри, как бы с такими разговорами ты меня не потерял.
– Так что же - украсть, ограбить? Только ведь остается...
– Знаешь, Миша, кажется, напрасно ты за мной тянешься... Рот у тебя какой-то желтый... Такие мальчишки не внушают большой уверенности...
Разговор этот происходил в антракте, и снова погас свет в зале и по озаренному экрану продолжали мчаться тени волшебной жизни. Мери вышла из театра "Леший" спотыкаясь, ничего не видя; Михаил - мрачный, надутый ступал своими джимми, не разбирая, прямо в лужи.
Над Ленинградом прошел ночной дождь, прибил пыль; тянуло сладким и свежим запахом тополей из Кронверкского парка. Мери дошла до остановки трамвая, подала Михаилу холодные кончики пальцев:
– Прощай. Я одна.
– Куда?
– Не твое дело...
Пять раз Мери смотрела фильму "Великосветские бандиты".
С каждым разом (приходя в кино, где ее ждал Михаил) Мери становилась все шикарнее. Обрезала юбку на полтора вершка выше колен, завела шляпку кирпичного цвета, шелковые чулки. Михаил боялся даже смотреть на нее, мрачнел с каждым разом.
– Мери, как же это: опять новые туфли?
– Немного жмут, знаешь, прямо беда...
– Ради бога, не мучай... Кто тебе делает подарки?
– Безусловно это не твое дело... Будь доволен и тем, что мной обладаешь.
Михаила мучила неопределенная ревность. У него трещала голова - так много он думал, откуда бы раздобыть денег на поездку в Париж? Поскорее увезти Мери из Ленинграда, окружить роскошью, осыпать драгоценностями. Самому ходить в крылатке, в цилиндре с восемью отблесками.
Он продал
Страдать было невыносимо. Михаил пошмыгивал, слезы капали на дешевенький пиджачок. "Да, нужно решиться, нужно сделаться бандитом и с карманом, полным червонцев, с ножом в руке потребовать от Мери, чтобы она не торговала своим телом".
На следующий день он так и заявил Мери:
– Я все испробовал. Мне не повезло в карты. Ты видишь, Мери, как я тебя люблю: вопрос о том, чтобы сделаться бандитом, решен мной в положительном смысле...
На это Мери сказала:
– Ты дурак... Вот в баре на Михайловской я видала настоящих бандитов. Смелые, как черти, и шикарные.
– Хорошо, хорошо, Мери, кто смелее - мы это еще посмотрим.
– А что? Разве ты уже придумал что-нибудь?
– спросила она с любопытством. Такой ответ большеротого Мишки ей, видимо, понравился.
– Может быть, - проговорил он, - там увидим.
Некоторое время он играл на Мерином любопытстве: говорил туманные слова. Но в конце концов надо было действовать. Тогда он сказал, что один нэпман, за которым он ходил (хотя тот был вооружен до зубов резиновой палкой, тростью со стилетом и револьвером), внезапно уехал за границу, и дело сорвалось. Мери всему поверила.
– Миша, а много у него было денег?
– Тысячи две червонцев при себе носил, в портфеле...
Она молча всплеснула руками и совсем уже растерялась, когда подсчитала, сколько можно было купить всяких вещей на две тысячи червонцев. С этой минуты горячая голова ее стала работать в том же направлении: проследить нового нэпмана с двумя тысячами червонцев. Отношение ее к Михаилу изменилось, - он сразу почувствовал все выгоды быть бандитом.
– Миша, ты меня, главное, не ревнуй, - говорила теперь Мери, - если я бываю с мужчинами, то это для нашей общей выгоды. А люблю я одного тебя. И мы уедем, уедем в Париж.
Дожидаясь Мери в Адмиралтейском парке, Михаил еще издали увидел, как летело по аллее в полосах солнечного света розовое платье, розовая шляпка. Румянец заливал щеки Мери. Не здороваясь, шлепнулась на скамью. Оглянулась направо, налево:
– Нашла. Есть один.
– Ну? Кто?
– Нэпман. Богач. Колоссальные деньги. Женатый, интересуется женщинами и страшный дурак. Его все девочки зовут "Тыква"... Ну, Миша... (У нее расширились синие глаза.) Ну, Миша, зевать нельзя...
– Пускай только попадется мне в руки. Выпотрошу.