Случай в аэропорту
Шрифт:
Я насыпал в пиалу свои любимые мусли (с орехами и сушеной папайей), залил молоком и съел. На столе стоял подсвечник со свечой - я отнес его на место в гостиную, а листочки с балладой о комсорге Рабиновиче сложил на подоконнике...
– Доброе утро!
В дверях стояла Вика, одетая в уютный байковый халатик и теплые тапочки. На умытом лице - приветливая улыбка... прямо ангел! Ничего общего с бросавшейся на меня ночью фурией.
– Доброе утро, - ответил я.
– Мусли будешь?
Она кивнула и уселась за стол; из-под края халата вылезли коленки. Все-таки ноги у нее были
Я выдал Вике пакет с муслями, молоко, пиалу и ложку.
– Когда поешь, приготовь чай, - я указал пальцем на раскрытый шкаф, где виднелась коробка с заваркой.
– А я пойду умываться, хорошо?
Девица кивнула.
– Если хочешь позвонить своему бойфренду - телефон в прихожей...
Когда я вернулся, Вика уже допивала чай. На столе стояли чашки, чайник с кипятком и чайник с заваркой, а также коробка шоколадных конфет. Конфеты были не мои; видимо, они являлись викиным вкладом в чаепитие.
– Дозвонилась?
– Да, - девица отставила пустую чашку и радостно улыбнулась.
– И почему он тебя не встретил?
– Он в больнице.
Я вздрогнул.
– Когда его выписывают?
– то, что Вика может застрять у нас до приезда жены, тревожило меня куда больше, чем здоровье неведомого бойфренда. Надеюсь, он скоро выздоровеет?... В смысле, чем он бо...
– У него аппендицит, - перебила Вика.
– Когда я звонила вчера из аэропорта, ему как раз делали операцию.
– А-а...
– с облегчением протянул я.
– Тогда его скоро выпи...
– Это все неважно, - опять недослушала Вика.
– Мы договорились, что я заеду в больницу и он даст мне ключи от дома. Ты меня подвезешь?
– Конечно, - допив чай, я встал.
– Мне как раз надо в супермаркет...
одеваемся?
Когда мы вошли в спальню, я направился к платяному шкафу. Как вдруг...
– Выйди, пожалуйста!
– приказала Вика ледяным тоном.
– Ты что, стесняешься?
– удивился я.
– ВЫЙДИ НЕМЕДЛЕННО!
– Хорошо!
– буркнул я.
Чтобы пройти к двери, мне пришлось огибать кровать, а поскольку последняя очень велика, между ней и стеной проход весьма узок. Плюс там стояла Вика - ровно посередине. Я стал обходить ее... повернулся боком, чтобы, не дай Бог, не коснуться сумасшедшей девицы. Но та внезапно придвинулась и обняла меня за шею.
– Сереженька, извини, - теплое дыхание нежно коснулось моего уха.
– Я знаю, что вела себя, как мегера.
– Ничего страшного, - я примирительно погладил ее по кудрявым волосам.
– Нет, не так!
Вика притянула меня и поцеловала в губы... а я обнял ее и почувствовал ладонями ямочки над ягодицами. Сердце мое застучало, я потянул за поясок девицыного халата и сунул руку в образовавшуюся щель. Вика на секунду замерла, но тут же громко задышала; не прерывая ласок, мы влезли на кровать.
Она окончательно сбросила халат, избавился от халата и я. (До чего ж она меня привлекала!... И совершенно не ясно чем: я, вообще-то, люблю женщин в теле. Впрочем, несмотря на худобу, кости из Вики не торчали - все было покрыто мягкой соблазнительной
– А-х-х-ф-ф!!!...
Яички мои пронизала нестерпимая боль - я задохнулся... потом задергался...
тут же замер опять...
Вика крепко сжимала мою мошонку, впившись в нее ногтями.
– Ты что?!... Зачем?...
– дыхание у меня перехватило.
Безмятежно улыбаясь, девица глядела мне в глаза.
– Чтобы продемонстрировать, чего вы, самцы, стоите, - ее обычно хриплый голос прозвучал на этот раз чисто и ясно.
– И чтоб ты уважал женщину, с которой спишь!
– Когда... я... тебя... не... уважал?...
– просипел я с неимоверными паузами (каждое слово резонировало в сдавленных яичках невыносимой болью).
– Да только что, - холодно объяснила Вика, - когда по-хозяйски, как барин ввалился в комнату, где я переодевалась!... И когда подслушивал, как я сочиняю стихи!... А до этого обозвал меня взбалмошной дурой, да!...
– Из... ви... ни...
– слоги выходили из меня с шипением, как воздух из проколотой шины, - по... жа... луй... ста...
Когда ее пальцы разжались, я несколько секунд боялся пошевелиться... потом слетел с кровати и, изогнувшись дугой, осмотрел свое мужское достоинство: на коже остались следы ногтей, но кровь не текла. Из-за ноющей боли стоять я мог, лишь наклонившись вперед, однако серьезных повреждений, кажется, не было.
Я перевел взгляд на Вику. Чтобы успокоиться, три раза вдохнул и выдохнул.
– Вон отсюда!
– я дернул ее за ногу.
Презрительно улыбаясь, девица встала и подобрала с пола свой халат.
– Чтоб духа твоего здесь не было!
– я вырвал халат у нее из рук и швырнул в чемодан.
Через две минуты я был одет. Вика же за это время нацепила лишь трусы и гольфы - чтобы не сорваться, я спустился в кухню и сварил кофе...
Девица сошла вниз лишь через полчаса (наряженная в стильные вельветовые брюки и шикарную кофточку) и с высокомерным видом встала у дверей. Я быстро затолкал в багажник ее чемодан, мы сели в машину. "В каком госпитале лежит твой бойфренд?" На викином лице проступило недоумение... я молча протянул ей мобильный. После долгих переговоров на ломанном английском выяснилось, что госпиталь находится на другом конце города... то есть, на поездку туда и обратно уйдет полтора часа (Лимерик - город старинный и к современному автомобильному движению не приспособлен). Впрочем, чтобы избавиться от этой сумасшедшей, не жалко.
Через сорок минут мы въехали в ворота госпиталя, нашли нужный корпус. Я в последний раз выволок викин чемодан и поставил перед ней.
– Прощай!
– я повернулся, чтобы сесть в машину...
– Ты на меня обиделся?
Размеренно дыша, я досчитал до пяти. Потом обернулся.
– Да.
Мимо нас сновали посетители и медперсонал. С неба падала мелкая морось.
– Ты похож на истеричного мальчика, - Вика презрительно сощурилась, ушибленного чужой, солдатской правдой.
Не дав мне ответить, она с легкостью подхватила чемодан и исчезла в дверях госпиталя.