Случайная беременность от миллионера
Шрифт:
И стоит уже забыть и продолжать жить дальше. В конце концов, у меня будет ребенок. Ему точно нужна мать. Ну, желательно целая и здоровая. А все остальное не так важно. Или важно? Я запуталась. Действительно запуталась.
Забираю Катю из ресторана, и мы разъезжаемся по домам.
Глава 5
– Анечка, – слышится в трубке голос Надежды Михайловны. – Я ничего не понимаю, но от заказа нам нужно отказаться. Пришло указание сверху.
Я
– Точно? Просто мне Лесницкий ничего не говорил. Даже наоборот – поощрил и сказал предоставить ему идеи.
По телу пробегают неприятные мурашки.
– А нам вот сказали, что из-за того, что вы там с рестораном не договорились, сказали нанять другую фирму, – говорит она.
Ничего не понимаю.
– Надежда Михайловна, а вы мне можете дать номер Лесницкого? Или я сама приду, – говорю я.
– Анечка, не могу. Начальство же.
– Он мне давал когда-то. Но я не могу дозвониться, – поясняю я.
В кабинет заходит мать. Высокая темноволосая женщина пятидесяти лет. В брендовой одежде и с сумочкой такой стоимости, что можно несколько холодильников купить. Вот я и думаю, смотря на нее, точно ли у нас огромные проблемы на фирме?
– А, так я все равно не могу. Мне действительно очень жаль, – говорит Надежда Михайловна.
– Может, все же как-то договориться? – смотрю в карие глаза матери.
У нас цвет глаз похожий. Она грациозно садится на стул и смотрит на меня, ожидая, когда я договорю. Ее острый взгляд так и колет меня. Мать начинает постукивать ногтями по столу.
Я немного отвлекаюсь на нее, прослушивая половину того, что говорит Надежда Михайловна.
– Так что извините, но никак. До свидания, – и кладет трубку.
Я опускаю свой смартфон и перевожу взгляд на мать.
– Что такое? – надменно спрашивает она.
Я с ней по телефону не люблю говорить, а в жизни тем более. Как окатит волной презрения, так сразу желание общаться и пропадает.
– Заказ отменен, – говорю я.
– Да и плевать, пока у нас есть “Кондитре”, – машет рукой.
Я смотрю на нее и тяжело вздыхаю.
– “Кондитре” отказались? – ее глаза вмиг темнеют. – Аня, что ты натворила? Или это все из-за того, что ты беременна? Ну точно! Такая солидная фирма не может себе позволить…
– Мама, перестань, – обрываю ее. – Я и сама не понимаю, что происходит. Мы с Лесницким договорились, что как только я все подготовлю, то могу ему показать проект и смету.
Зинаида Павловна продолжает стучать ногтями по столу.
– Мы на тех заказах, что есть, далеко не уедем.
– Мам, что происходит?
– У нас долг. Там и за офис заплатить, и за обслуживание, и кредиты выплачивать.
– Так давай квартиры продадим. Твою, мою – и оплатим этот долг.
– Не
– Я видела, это все подъемные суммы, – я тру лоб.
С мамой как начинаешь говорить, так сразу голова болеть начинает. Вот умеет она доводить. И про долг отца знаю, поэтому и пашу как лошадь. Кажется все какой-то бездонной черной дырой, из которой не выбраться.
– Не знаю, Аня, – говорит она. – Езжай к Лесницкому. На колени падай, но чтоб контракт вернулся к нам.
И переводит взгляд на мой живот. Я инстинктивно прижимаю руки к нему. Мать хмыкает. Такое от нее я слышу впервые. Даже поверить не могу, что она это сказала.
– Хватит, мама.
– А что хватит? Он молодой, неженатый. Могла бы лечь под него еще на прошлом корпоративе, – говорит она.
Кровь в венах стынет от ее слов. Нет, я догадывалась, почему она посылает именно меня к богатым клиентам, но не думала, что озвучит это вслух.
На глаза наворачиваются слезы. Любовь моей матери к деньгам превыше любви ко мне.
– К бандиту? – выдавливаю из себя.
Моя мать начинает хватать ртом воздух от возмущения.
– Не наше дело, чем его отец занимался когда-то. Сыночек у него что надо. Но тебе же надо было залететь от не пойми кого.
Щеки вспыхивают, а мне не хочется, чтоб мать заметила это.
– Я даже разговаривать на эту тему не хочу.
– И вообще, ты думаешь, наш отец просто так поднялся?
Я закатываю глаза. Понимаю, что не просто так. В жизни много что не просто так. Но это не означает, что надо не опасаться.
– Хватит, мам. Я найду другой заказ.
– Уж будь добра.
Зинаида Павловна просто встает, поджимая губы, и выходит из моего кабинета.
Меня же трясет. Достало все.
В кабинет входит Катя. Видит мое состояние, хочет выйти, но я прошу ее остаться.
Невыносимо находиться одной.
С мамой у меня теплые отношения только в детстве и были. И то – до смерти отца. Он будто невидимая нить, которая связывала нас вместе. Человек, устраивавший праздники, был сам праздником. Мы с ним никогда не нуждались. А вот после его смерти мать будто отстранилась от меня. Или она всегда была такой?
Я растерянно смотрю на свой стол.
Ага, кто у нас дома готовил? Мама. Как могло у человека так повернуться на деньгах все? За каких-то несколько лет она превратилась в черствого человека, не гнушающегося ничем.
Подложить меня под кого-то. Еще в Средневековье вернуться не хватает.
Я тру виски.
– Что на этот раз? – мягко и участливо спрашивает Катя.
– Да так, нахлынуло, – говорю я, потирая пальцами нос.
Мысли бродят где-то далеко, а я зарекаюсь в очередной раз быть самой лучшей матерью для своего ребенка.