Случайная дочь миллиардера

Голд Лена

Господи... Неужели я всё это высказала?

Демьян отшатывается назад. Рывком стягивает с себя рубашку и недоверчиво пялится на нее.

– Сука! – скрипит зубами, глубоко вздыхая. – Я в душ.

Не двигаюсь с места. Нет желания ничего делать! Ни варить кофе. Ни готовить завтрак. Абсолютный хаос в голове!

Он

ничего не сказал. Не объяснил. А просто взял и ушел.

Сажусь на край кровати и заламываю пальцы. Чувствую себя раздавленной!

– Смотри! – Дем протягивает мне папку, а я застываю, замираю от неожиданности и пялюсь на его обнаженный торс. Он вышел из душа и стоит передо мной в одних шортах!

– Что это? – все-таки забираю из его рук папку, или он заметит, как я не могу отвести от него взгляд. Меня тянет к нему...

– Я развелся. Вчера был у нее, и да, помада тоже ее. Но ты же не думаешь, что между нами что-то было? – смотрит исподлобья, прищуривается. Ждет от меня ответа.

– Я не знаю, – выходит неуверенно и еле слышно. – Как ты этого добился? Так... быстро?!
– я имею в виду развод.

– Всё решают деньги, Вика. А она как раз без них жить не может. Но Ольга лоханулась. Не прочла, а вслепую подписала обе страницы. Осталась ни с чем.

Поднимаю на него взгляд, полный недоумения.

Вот как она расплатилась...

– И что теперь? Она просто возьмет и отстанет?

– А что она должна еще предпринять? Не волнуйся. Чуть позже поедем в новую квартиру. Но сначала хочу немного отдохнуть. Есть что поесть?

– Д-да, конечно, – иду на кухню, потому что уже боюсь находиться с ним рядом. Он развелся! А помада?

Всё! Очнись, Вика! Ты же доверяешь этому мужчине! Так зачем себя накручиваешь?!

– Вик, – доносится совсем рядом. Прямо у уха. – Оставь всё.

– А еда? Подожди, я за пару минут всё приготовлю! – даже не поворачиваюсь в его сторону. Опасная близость! Очень опасная!

– Оставь, я сказал. Хочу тебя. Невыносимо. Никаких но! Никаких претензий, – одна его рука располагается на моей талии, вторая поднимается вдоль рубашки.

Глава 24

Вика.

Что-то твердое упирается мне в спину, и от этого становится слишком жарко. Позвоночник покрывается испариной, а сердце в груди стучит как бешеное.

Руки

Демьяна гладят мое почти обнаженное тело. Я в одной рубашке и белье.

Чувствую, как мои щеки горят от смущения. Впервые ко мне прикасается мужчина! Тем более такой любимый и желанный.

– Демьян, – чуть ли не постанываю, цепляясь за его кисть.

– Ч-ш-ш-ш, – он поворачивает меня к себе и сразу же обхватывает мое лицо руками, дабы не отвернулась и смотрела ему прямо в глаза. – Не хочешь?

Его голос такой хриплый, и в то же время он говорит с полной серьезностью. А меня бросает в дрожь.

– Мы... Слишком быстро...

Его глаза сверкают уверенностью – он знает, понимает, что я тоже его хочу. Безумно! В уголках его губ появляется наглая ухмылка.

– Вик, – притягивая меня к себе плотнее, накрывает мои губы своими. Коротко поцеловав, отпускает. Между нами миллиметры... – Какая разница, через месяц или два, м-м-м? Ты всё равно станешь моей. Точнее... Ты уже моя. И я тебя никому не отдам. Так чего нам тянуть?

Мне кажется или он говорит это с насмешкой? Вот же гад! Понимает, какое влияние имеет на меня, находясь рядом, тем более в таком – полуобнаженном виде.

– Слишком самоуверенно, – шепчу, кончиками пальцев дотрагиваясь до его груди, ощущая, как его мышцы твердеют от моих прикосновений. – Наглец...

Я не могу оторвать взгляда от его полных губ. А потом мой взгляд опускается ниже – к мускулистой груди и рельефному животу.

– Вик, – его черные глаза будто становятся еще темнее. Он смотрит на меня с такой любовью, что я действительно хочу прямо здесь, на кухне, поддаться ему. Стать его женщиной. – Я люблю тебя.

Сглатываю подступивший к горлу ком. Задыхаюсь. Глаза наполняются влагой. Знала бы я, что свадьба Демьяна и Ольги всего лишь представление, давно бы пришла и не страдала бы от угрызений совести. А также была бы рядом, и мы не потеряли бы столько времени.

– Вик, ты чего? – стирает слезы с моей щеки, целует в лоб. – Прекрати. Я не выношу, когда женщины плачут.

– А я от счастья, Демьян, – всхлипывая, обвиваю его шею руками.

– Мы обязательно будем счастливы. С Диной, с сыном... – говорит он, расстегивая пуговицы своей же рубашки, которую я напялила на себя.

Я словно зачарованная смотрю на него в ожидании дальнейших слов. Но он молчит, и только сейчас я чувствую, как рубашка скользит и падает на пол.