Случайная любовь
Шрифт:
— Как здоровье мамы?
— Нормально, — нехотя буркнула подруга.
— Как ребеночек?
— Тоже нормально.
— Не скучно ему в круглосуточном саду-то?
— Не скучно. Баба Клава, а вы тут давно гуляете? — вдруг спросила Танька. — Может, вы что-нибудь видели.., подозрительное?
— Ничего я не видела, — опешила старушка. — А что я должна была увидеть?
— Ну, например, на этой машине один человек приехал или два? Может, у одного из них что-нибудь было не так?
«Ох, и бестолковая у меня
Старушка, вздохнув, прищурила маленькие глазки:
— Никого я не видела. Ничего я не знаю. Я сама эту машину в первый раз вижу. В нашем дворе она никогда раньше не появлялась. Я обычно у незнакомых машин номера запоминаю. Так, на всякий случай. Может, грабители какие приехали…
Я с Тотошкой только пять минут как вышла. Еще даже номера запомнить не успела. Да и в окно я тоже не смотрела. Я газеты свежие читала деду своему вслух. У него очки сломались, а в оптике чинить не хотят. Говорят, нет запчастей. А новые нынче разве купишь на пенсию-то?
Неожиданно бабка замолчала и строго посмотрела на Таньку.
— Танюша, а ты чего это в чужую машину залезла, если даже не знаешь, кому она принадлежит? Откуда у тебя ключи? Чего ты там ищешь?
Танька в ответ замычала что-то невразумительное. В этот момент рядом с нами остановилось ярко-желтое такси и из него выскочил Толик. Танька с разбегу бросилась ему на шею, тихонько всхлипывая от восторга. Бабулька, открыв рот, наблюдала за происходящим.
— Ну вот и хозяин нашелся, — воспользовалась я ситуацией. — Он по делам отъезжал, а ключи Татьяне оставлял.
— Толик, здравствуй! — громко закричала я, приближаясь к Танькиному ухажеру, и уже потише добавила:
— Скажи этой гребаной бабульке, что это твоя тачка, а то она нас под ментов подставит.
Толик удивленно посмотрел на машину Драного, затем отстранил повисшую на нем Таньку и перевел взгляд на любопытную соседку.
— Все нормально, бабуля, — сказал он. — Это мои ключи, моя машина и моя женщина. Выгуливай свою болонку и не забивай свою седую голову ненужными проблемами.
Бабка пожала плечами, но уходить не собиралась.
— Я же тебе сказал, бабуля: тут все мое. И машина, и девочки.
Взгляд Толика не предвещал ничего хорошего.
— Больно мне твоя машина нужна, — перехватив его взгляд, недовольно пробурчала бабка и, потянув болонку за поводок, шаркающей походкой зашагала прочь.
— К вам что. Драный приехал? — спросил Толик, заглядывая в салон темно-синей иномарки.
— Приехал, — хором ответили мы.
— Вот это да! А я-то его обыскался! Квартира закрыта, у друзей нет. Боялся, что он бед натворит.
Хотел сначала с ним сам переговорить. Где он?
— В квартире, — опять хором ответили мы.
— Так вы с ним по-мирному
Мы, не сговариваясь, пожали плечами и опустили глаза.
— Девчонки, что случилось-то? — заволновался Танькин ухажер. — Где Драный? Откуда у вас ключи от его машины? Он вам их сам дал?
Не дождавшись ответа, Толик ломанулся в подъезд. Мы побежали вслед за ним. Толкнув незапертую дверь, он схватился за голову и вмиг осипшим голосом прошептал:
— Е-мое, девчонки, так вы Драного замочили?
Присев на корточки, он попытался нащупать пульс, но тут же отпустил безжизненную руку.
— Саня, братишка! Кто тебя так? — заскулил он, раскачиваясь, как китайский болванчик, из стороны в сторону. Смотреть на него было неприятно.
— Толик, кончай орать, — сказала я. — Причитаешь хуже бабы. Слушать тошно. Драный мертв.
Ему уже ничем не поможешь.
— Лен, не надо так… Они же двоюродные братья, — потянула меня за руку Танька. — У него же к Драному другое отношение… Они же родственники…
Не обращая на нас внимания, Толик перебирал темные волосы Драного и заунывно бормотал себе под нос:
— Саня, братишка, а помнишь наше детство?
Помнишь, как вы с тетей Ритой приезжали к нам в гости в Ригу? Помнишь, как мы играли в казаки-разбойники, помнишь, как стреляли в голубей из рогатки?..
— Живодеры, — шепотом прокомментировала я.
— Помнишь, как мы украли у родителей бутылку шампанского и выпили ее во дворе?.. — продолжал Толик.
— И как это вы не траванулись… — вновь вставила я, но, перехватив укоризненный Танькин взгляд, моментально замолчала.
— Помнишь, как ты мечтал стать космонавтом…
— А стал бандюгой…
— Прекрати, — наконец взмолилась Танька. — Должен же брат с братом поговорить.
— Помнишь, как мы впервые выкурили по сигарете?
— С коноплей, наверное, — вырвалось у меня.
— Ну что ты постоянно лезешь! — взорвалась подруга. — Видишь, человек душу раскрывает.
— Хорошо же он ее раскрывает! Еще немного, и мы узнаем, как они впервые в вену укололись.
Таким ширнуться — раз плюнуть!
— Да заткнешься ты или нет? — тяжело вздохнула Танька.
В этот момент Толик опомнился, смахнул ручьем бежавшие по щекам слезы и отрешенно посмотрел на нас.
— Девчонки, вы зачем моего брата убили, а? — нараспев спросил он. — Мы же с вами договорились по-тихому решить, по-доброму, без мокрухи.
Я бы сам с братаном по-родственному поговорил, он бы меня понял.
— Не понял бы он тебя ни хрена, — поморщилась я. — Драный вообще при понятиях никогда не был. Видать, у него с мозгами была напряженка!
— Толик, миленький, ты ее не слушай. Она сама не ведает, что говорит, — жалостливо запричитала Танька. — Никто твоего брата не убивал. То есть, — поправилась она, — мы с Ленкой тут ни при чем…