Случайная малышка от бывшего
Шрифт:
Оставляю за спиной растерянно хлопающую глазами девушку и иду к лифтам. Всю дорогу к кабинету кусаю губы и переминаюсь с пятки на носок. Но в приемную вхожу, полная решимости.
– Динар Ришатович у себя? – спрашиваю у секретарши. – К нему можно?
– Да, проходи, – секретарша грустно вздыхает. – Нина Николаевна как раз вышла десять минут назад…
Киваю сама себе и дергаю ручку двери, забыв постучать.
Это и играет со мной злую шутку.
Потому что я буквально врезаюсь в твердую грудь Динара. Покачиваюсь, но твердая рука ложится на поясницу и не дает
Втягиваю носом воздух, и ноздри заполняет аромат парфюма, смешанный с запахом мужского тела.
Может, звучит это смешно, но мне всегда нравилось его нюхать. Это был своего рода фетиш: лежать в обнимку после тяжелого дня, смотреть кино или просто болтать, спрятаться от всего мира в ложбинке между шеей и плечом и нюхать своего мужчину. Я обожала такие моменты. Считала, что они сближают нас. А на деле была просто дурочкой, чья голова была набита единорогами.
По старой памяти веду носом по рельефной груди. Динар вздрагивает от этого простого жеста, но я не обращаю на это никакого внимания. Потому что нахожусь в небольшом шоке.
Дело в том, что на нем очень знакомый мне парфюм. Очень. Потому что когда-то я выбирала его лично на его день рождения. По меркам простой студентки тогда он стоил огромных денег, но мне ничего не было жалко для любимого.
Странно, что он не сменил его. Потому что для его нынешнего статуса он слишком простой и дешевый. Но, тем не менее, мой бывший пользуется парфюмом, выбранным когда-то мной, и по сей день. И это странный факт.
Набираюсь смелости и запрокидываю голову. Сталкиваемся взглядами, и мир снова перестает существовать. Динар очень близко. Настолько, что я могу разглядеть каждую черточку, каждую деталь на его лице. Даже небольшой шрам над бровью, который я часто обводила пальцем. Он был идеален для меня каждой клеточкой.
Волосы, в которые я обожала запускать пальцы и ерошить его укладку, выразительные карие глаза с длинными изогнутыми ресницами, прямой нос, чувственные губы, которые целовали так, что подгибались колени.
Я все в нем когда-то беззаветно и сильно любила.
Динар замер и изучает меня в ответ. Цепкий взгляд блуждает по мне, а его сердце отчего-то колотится, как ненормальное…
Мой взгляд замирает на его губах, когда он низким голосом ласкает меня до мурашек по телу:
– Здравствуй, Настен…
Мое сердечко совершает кульбит от давно забытого ласкового обращения, тело подрагивает. А память услужливо подкидывает картинки, как Динар вытворял такооое этими чувственными губами…Как его ладони скользили по моему телу, чуть пониже спины…
Вот прям как сейчас.
Щеки мои буквально пылают, а губы Динара изгибаются в самодовольной улыбке. Потому что он, похоже, тоже подумал о том же, что и я…
Вот еще и поэтому мы не сможем с ним работать вместе. Я не хочу повторения собственных ошибок. Потом лоб от грабель нещадно болит.
Позади нас на пол что-то падает, и мы вспоминаем, что у нас есть зритель.
– Кхм, кхм, – Динар отступает на шаг назад. – Ты ко мне?
С силой стискиваю в ладони документ и отрывисто киваю.
– Проходи, – босс отходит в сторону и приглашающе
Подхожу к его рабочему столу и замираю на месте, опустив голову. Пытаюсь настроиться на разговор, но в присутствии Динара это практически невозможно.
– Присаживайся, чего стоишь? – Рахимов опускается в большое кожаное кресло и буквально на глазах трансформируется в большого босса. Сцепляет ладони перед собой и всем своим видом дает понять, что внимательно меня слушает.
– Подпиши, пожалуйста, – протягиваю листок с заявлением и слежу за реакцией на его лице.
Динар пробегается по нему и хмурится. Тяжело вздыхает и барабанит пальцами по столу.
– Я думал, что ты повзрослела.
Взвиваюсь и стискиваю кулаки, глядя на бывшего исподлобья. Ты даже не представляешь, как сильно и быстро мне пришлось повзрослеть…
– Можно обойтись без оскорблений? Просто подпиши, и я пойду. Мне еще третий этаж убирать.
– Настен, это же глупо…
– Глупо – это работать под началом бывшего, – чеканю и выплевываю некогда сказанные им слова: – А еще непрофессионально мешать личное и рабочее.
Динар усмехается и откидывается на спинку кресла, скрестив руки на груди.
– Все еще дуешься?
Задыхаюсь от такой наглости. Открываю и закрываю рот, не в силах подобрать слова. Потому что из цензурного в них только знаки препинания.
– А сам как думаешь?! – выкрикиваю чересчур громко. Вся злость, вся боль рвется наружу. – Ты играл мной, использовал для собственного удобства, а потом просто бросил! Вычеркнул из своей жизни, как будто меня в ней и не было! А потом…потом…
Боль и обида за себя, за дочь такой силы накрывает меня, что я даже вслух не могу произнести то, что Динар выкинул шесть лет назад. Да и не хочу. Смысл? Я по его недовольному взгляду вижу, что он не раскаивается. Видимо, в его мире денег подобная выходка – норма. Более того, он сейчас раздражен, а выяснять с ним отношения у меня нет сил. Этот недолгий разговор, эмоциональные качели этого дня все высосали.
Поэтому я медленно поднимаюсь на ноги, показывая, что разговор окончен. Вскидываю подбородок и максимально спокойно и официально произношу:
– Подпишите, пожалуйста, Динар Ришатович. Я хочу уволиться. Мы с вами не сработаемся.
– Настен…
От дальнейших препирательств меня спасает девушка. Она, как ураган, врывается в кабинет. Излучая счастье и позитив, подлетает к Динару и целует его в щеку, обнимая за плечи.
– Привет, прости…
Осекается, замечая меня. Доброжелательное выражение медленно стекает с лица, а в глазах загорается…злость.
Что за…?!
Но у меня нет времени разбираться в реакциях незнакомки. Киваю им обоим, разворачиваюсь и с прямой, как кол, спиной иду на выход.
– Настя, мы не закончили, – давит голосом Динар, прежде чем я успеваю захлопнуть за собой дверь. – Позже договорим.
Меня одновременно пугает и раздражает его упрямство, но я забываю обо всем, когда в коридоре наталкиваюсь на Валю.
Подруга вцепляется мне в локоть и сверлит прищуренным взглядом.
– Ничего не хочешь мне рассказать?