Случайная мама для сына босса
Шрифт:
– Молодец, – улыбнулась я. – Ты стал ещё больше и сильнее, и у тебя все получилось. Я горжусь тобой.
Сенька выломал кусочек льда и нёс его домой всю дорогу. Я опасалась, что в рот засунет, но для этого Сенька был слишком серьёзен и деловит. Поэтому просто нес, и донёс, а дома льдинку определили в морозильник.
От мороза детские щеки зарумянились, кудряшки примялись шапкой. Сенька сидел
Телефон зазвонил вырывая из тёплых мыслей. Я посмотрела на экран, чертыхнулась, но вышла в коридор и взяла трубку.
– Дарья! – требовательно проговорила женщина. – Карим не берет трубку! Мы должны были лететь к морю на выходные, я три купальника выбрала! Он не берет трубку!
Господи, как я устала от женщин Карима. Я была бы рада не общаться с ними, но они похоже передавали друг другу мой номер, как преходящее знамя, иного объяснения у меня не было.
– Рита…
– Эта дура ничего не знает, – рассердилась собеседница.
– Карим Амирович занят работой, – спокойно ответила я. – Если он сочтет нужным, то сообщит вам необходимую информацию сам.
Как её зовут? Диана? Виолетта? За два года они просто слились в одно надоевшее нечто. Я сбросила звонок, а потом и вовсе заблокировала номер. Что мне за это будет? Пока я выйду из отпуска, у Булатова уже новая женщина будет.
– Нас это ничего не касается, – сказала я Сеньке, возвращаясь на кухню. – Мы с тобой без них счастливые, да?
Налила себе какао. Сделала горячее, чем Сеньке. Отхлебнула и с удовольствием закрыла глаза. Сенька протопал к холодильнику, проверять, как в морозилке поживает его льдинка. А я вдруг подумала, что там делает Булатов? Быть настолько не в курсе его дел было дико и непривычно. Хотелось набрать Риту и спросить, что происходит, но я удержалась. Он наверняка ищет сына. Я мысленно пожелала ему удачи, и даже стыдно вдруг стало – Булатову так плохо сейчас, а я просто бесстыдно счастлива.
Я погрузилась в свои мысли настолько, что не заметила стук. Сеньке пришлось
– Что? – встрепенулась я.
Детский пухлый пальчик показал на входную дверь. В неё стучали. Звонок я отключила, потому что резкие громкие звуки тоже Сеньку будоражили. Посмотрела в глазок и отпрянула – Булатов. Стоило только вспомнить. Помнила, что он может быть нетрезв, и решила не пускать его в квартиру. Обула тапки и вышла из квартиры.
– Здравствуй, Дарья, – устало сказал Булатов.
С барбером он так и не встретился, и тёмные волосы успешно добрались до воротника и теперь намеревались закрутиться в кольца. Кудрявый Булатов – это что-то непостижимое, я привыкла к тому, что его волосы предельно короткие, почти ёжик. А ёжик у него на лице теперь, давно не брился. Осунулся ещё сильнее. В глазах усталость и боль, словно он со всем миром воевал в одиночку. Моё сердце затопила непрошенная нежность к боссу – материнство сделало меня ещё мягче, чем прежде.
– Здравствуйте, Карим Амирович. Вы когда ели последний раз? У меня отбивные есть, макароны и фирменный дешёвый кофе. Впрочем, могу налить какао…
Сегодня меня назвали мамой. Мой сын. Если Булатов воевал со всем миром, то я весь этот мир могла бы обнять. Казалось, моей любви на всех хватит. И на босса, в глазах которого застыли льдинки, тоже.
Булатов поднял на меня глаза. Я отшатнулась. Мне часто делали больно в этой жизни. От самых близких людей, мамы и мужа, до простых знакомых и коллег. Я научилась притворяться, что меня не жалят их уколы. А ещё научилась определять это взгляд. Взгляд человека, который сейчас сделает мне больно и понимает это. И все равно сделает…
– Карим… – прохрипела я, не сумев выдавить из себя отчество, просто сил не хватило, все они ушли на то, чтобы унять панику.
– Потом, – сказал Булатов. – Потом макароны. Дарья, мне нужно с тобой поговорить. Сейчас.
Сделал шаг навстречу, я прижалась спиной к двери, не в силах сделать шаг, отвести взгляда от Булатова, готовая, словно львица защищать от неведомой беды самое дорогое, что у меня есть. А это – Сенька. Только он и больше никого не нужно.
Конец ознакомительного фрагмента.