Случайная невеста капитана Танрея
Шрифт:
Затем мой взгляд переместился на нашего главного врага. Он напоминал бесчисленное переплетение тонких темно-коричневых веревок, которые словно венчал крохотный зеленый огонек, и я поняла: вот оно, сосредоточие его силы. Это знание и стало тем спусковым механизмом, после которого мир вновь стал прежним. Только я теперь совершенно четко осознавала, что именно в зеленых веточках, венчавших голову монстра будто корона, и пряталась то, что руководило всем эти хаосом.
Единственная возможность добраться до него — только по воздуху. Но выдержат ли такое испытание крылья? Ведь их плотность еще так и не успела восстановиться.
Знаю,
Несколько взмахов — и тело оторвалось от земли. То, что крылья не восстановились до конца, я почувствовала почти сразу, ведь ровно лететь совершенно не получалось, и мое тело иногда заносило то в одну, то в другую сторону, словно бабочку, которая выпила перебродившего на солнце нектара. Я то падала вниз, то отчаянными взмахами крыльев снова поднималась.
Чудовище явно не восприняло меня как настоящую угрозу, а скорее видело перед собой лишь назойливого комара. Оно взмахнуло рукой-корягой, желая отогнать от себя непонятное крылатое насекомое. Хлесткий удар пришелся по плечу, и я только чудом удержалась в воздухе. Нет, так у меня точно ничего не получится! Пришлось сменить тактику. Для этого я поднялась высоко в небо, чтобы уже сверху нанести удар, и, сложив крылья, устремилась вниз. Но когда до заветной цели оставались считанные миликроны, время вдруг будто замедлилось, а затем и вовсе остановилось.
Я вдруг на мгновение ощутила себя в шкуре того самого существа, которое собиралась уничтожить. Это сейчас по моим венам текли древесные соки, это на моих пальцах зеленели крохотные листочки. И я вдруг поняла: нет, оно не желало никому ни смерти, ни зла и мирно спало здесь, в глубине планеты, многие тысячелетия. Я видела сотни жгутов, что словно корни оплетали ее. Но ученые нарушили баланс, когда изучали почву и искали полезные минералы, и этим потревожили существо. Оно встало на защиту своего дома. Так разве я в праве убить его только за это? Конечно же, нет! Но и капитана бросить в беде нельзя! Так как найти золотую середину? Как помочь одному, не уничтожив другого?! Я еще раз взглянула на яркий зеленый огонек. Вот оно сосредоточие чужой силы! А если его не уничтожить, а лишь немного приглушить?! Пусть чудовище успокоится и уснет!
Время вновь словно рвануло вперед, но теперь я знала, как поступить правильно!
Когда до огонька осталось совсем немного, я просунула руку сквозь сомкнутые ветви и накрыла пятнышко зеленого света рукой. По коже тотчас прошла волна покалывающей прохлады. «Спи!» — мысленно попросила я.
Удивительно, но легкий холодок, бегущий по руке, действительно уменьшился, а когда я отняла ладонь, огонек немного потускнел, сменив ярко-изумрудный цвет на спокойный темно-зеленый. Затем земля вдруг снова вздыбилась, и существо словно нырнуло в открывшуюся воронку. Мое же тело с силой отбросило в сторону, и я увидела коричневато-бурую после сражения поляну, несущуюся с огромной скоростью мне навстречу.
Словно глупый маленький мотылек, который безнадежно запутался в паутине… НичтО, липкое и холодное, крепко держало в своих объятиях мой
Риана… как яркий солнечный лучик… Она больше года работала в специальной подземной лечебнице для тяжелобольных только чтобы быть рядом с Керином. Я видела, как день за днем истончались ее крылья, пока восстановление стало и вовсе невозможным. А я, с отчаянием наблюдая, как постепенно угасает сестра, решила: никогда и никого не впущу так глубоко в свое сердце. Абсолютная свобода от чувств и любой привязанности! Но почему теперь от нее веет лишь одиночеством?!
Мрак, липкий, удушливый… от него так пусто и холодно… А там остался Рей, такой бесконечно близкий и родной. И мне вдруг так захотелось увидеть огненные всполохи в его глазах, почувствовать тепло его прикосновений. Это желание, сильное и яркое, вспыхнуло во мне и словно сожгло те путы, которые удерживали дух. Мрак затрещал, как старая рассохшаяся бочка, и распался на части.
Я распахнула глаза. Ух, ты! Сколько же, оказывается, в этом мире света и красок! Особенно если ты лежишь на руках у Танрея!
— Драгоценная…
И столько тепла в его голосе и взгляде, что я внезапно поняла: это не просто обращение. Нет, для него я — действительно драгоценность, ради которой он готов отдать свою жизнь. Да и для меня Рей давно уже стал не просто капитаном, с который мы когда-то заключили договор. Ведь из-за никчемной инфопластины не рискуют, а вот ради любимого — да. И я, не сдержав того вулкана, которых полыхал в моем сердце, первой потянулась к его губам.
Мы целовались так, будто не виделись целую вечность, измученные болью расставаний и страхом больше никогда не увидеть друг друга. Рей… мой Рей… Кажется, в тот момент я навсегда простилась с собственной сдержанностью. Ледяные стены, за которыми пряталось мое сердце, окончательно рухнули, и я наконец полностью приняла свой выбор и свои чувства.
А чуть позже мы вместе поднялись по ступням самого настоящего храма, белоснежного и величественного. Но даже эту красоту не пощадило время, и кое-где на каменных плитах виднелись давние сколы, а над барельефом, наверное, тысячелетия трудились ветер и дождь.
Рей толкнул высокие ворота. Они беззвучно отворились, и мы вошли в зал. Удивительно, но изнутри он показался настолько большим, каким не выглядел снаружи и весь храм. Интересно, это какой-то оптический обман или действительно настоящее чудо?
В центре зала стояла огромная колонна, по которой стекали тысячи бесконечных тоненьких ручейков каких-то символов. С далека они напоминали крохотных черных букашек, двигающихся в одном направлении. Именно от них и шло то самое притяжение, которое и привело нас сюда.
от 10.04.
— Идем скорее! — я потянула капитана за собой.
Шум наших шагов гулким эхом разнесся по залу, и вскоре мы остановились у цели.
Вблизи колонна выглядела еще более величественной, а по ее поверхности пробегали маленькие золотистые искорки. В какой-то момент я так сильно захотела к ним прикоснуться, что разум на мгновение будто отключился, и мои ладони легли на идеально гладкую поверхность.