Случайная свадьба (+ Бонус)
Шрифт:
Поспешно отбираю руку и встаю из-за стола.
— Ты же ничего так и не съела, — пробует остановить муж, но я качаю головой.
— Мне не хочется, Давид, нет аппетита.
И ведь я не вру ни капельки. Меня даже немного подташнивает, но я запрещаю себе думать о том, какая может быть причина.
Это гормональный сбой. Точно-точно. Он него и тошнить тоже может.
Давид все равно ухитряется меня поймать и поцеловать, обхватив руками лицо.
— Ты только не задерживайся, детка, — просит он, — у нас сегодня будут
Как раз гостей мне сегодня для полного счастья и не хватает. Но я снова напоминаю себе, что причин паниковать у меня нет никаких. От гормонального сбоя еще никто не умирал.
Беру с собой привычных Зураба и Анзора. Оставляю их у входа, а сама вместо регистратуры иду в аптеку на первом этаже клиники. Покупаю три теста на беременность и закрываюсь в туалете.
Использую сразу все три, чтобы исключить ошибку. Но в последний момент малодушничаю и зажмуриваюсь, страшась увидеть результат.
Хотя чего бояться! Напоминаю сама себе: «Марта, у тебя гормональный сбой. Перестань трястись как заячьи уши. Там всего одна…»
Не одна.
Сцепляю руки и в полном оцепенении смотрю на три пары полосок.
Две. Их везде по две.
Стены давят со всех сторон, потолок давит сверху.
Лучше бы они раздавили меня к чертовой бабушке. Почему я не умираю, а продолжаю стоять, бесцельно пялясь на разложенные на краю умывальника тесты?
На ватных ногах выхожу из туалета и иду к машине.
— Вы так быстро, Марта Константиновна! — удивляются парни, но, увидев мое безжизненное лицо, осекаются и молча открывают мне дверцы машины. Двое одновременно.
Надо же, их тоже двое, как моих полосок…
Сажусь на заднее сиденье автомобиля и отворачиваюсь к окну.
Как я скажу об этом Давиду? После этой ошеломительной ночи, после всего того, что было…
О том, что произошло между мной и Росомахой, можно сколько угодно строить догадки. Можно обвинять, оправдываться, приводить аргументы, но все это теряет всякий смысл и разбивается о высоченную стену бесполезности.
Я потеряла Давида. И никто в этом не виноват — ни Росомаха, ни Давид, ни Сосланбек. Я сама во всем виновата.
В груди как будто налили керосина и подожгли. Моя жизнь разделилась на две части, в одной из которой я счастлива и любима, а во второй меня уже нет.
Потому что я совершенно точно знаю реакцию Давида — он ни за что не примет чужого ребенка. Он уже один раз это доказал, отказавшись жениться на Зарине.
Со мной же он просто разведется.
«Скажи ему, что ты его любишь и сделаешь аборт», — кричит кто-то внутри. Это моя внутренняя девочка рыдает по Давиду и требует радикальных мер. А мне даже нечем ее утешить.
Если бы мне и взбрело в голову пойти на аборт, это ничего не изменит. Давид слишком непримиримый и безапелляционный. Факт зачатия ребенка от другого мужчины — непреодолимая стена, выросшая между нами. И не имеет значения, родится он или нет. При любом
«Ну тогда хотя бы не говори ему сейчас, — плачет она, — дай мне побыть с ним еще немного. Я ведь так его люблю! Пусть и он сильнее влюбится, может, тогда он не захочет нас отпускать?»
Быстро вытираю щеки и задираю голову, чтобы охрана не увидела моих слез. Я не смогу, не смогу его обманывать. Давид не заслуживает такого, поэтому я скажу прямо сейчас. И пойду собирать вещи, потому что почти уверена — Давид сегодня же подаст на развод и отправит меня из замка.
Почти — это девяносто девять процентов. Один процент остается на то, что он любит меня, и чужой ребенок не станет для него проблемой.
Автомобиль въезжает в ворота, и я замечаю на стоянке незнакомый серебристый внедорожник. Внутри сидят двое, я с безразличием отмечаю, что, наверное, это и есть те гости, которых ждет Давид. Жаль, я не успела вернуться раньше, теперь он будет занят и неизвестно когда освободится.
Со стороны пассажирского сиденья открывается дверца, из нее показывается высокий черноволосый мужчина. Он что-то говорит своему спутнику, который в свою очередь выбирается с водительского кресла, и я поспешно съезжаю по спинке сиденья вниз.
Потому что в водителе серебристого внедорожника с ужасом узнаю Росомаху.
Глава 30-1
— Марта Константиновна, — несмело зовет Зураб, — вам плохо? Вы почему из машины не выходите?
Парни смотрят на меня с опаской, и я поспешно поднимаюсь.
— Нет, нет. Все нормально, я сейчас...
Меня перебивает мелодия вызова. Смотрю на экран — Давид. Сердце подскакивает, как дерганная истеричка. А ведь еще совсем недавно оно сладко замирало от одного только упоминания о муже...
Принимаю вызов, и в меня сразу же врывается его голос.
— Марта, почему ты так долго сидишь в машине? Ты уже десять минут как приехала.
Поднимаю голову и вижу в окне мужа с телефоном в руке. Интересно, гости тоже там?
— Я дышу воздухом, — отвечаю сдавленно. Моя охрана недоверчиво косится, и я со вздохом начинаю выбираться из автомобиля.
— Поднимайся в мой кабинет, я представлю тебя нашим гостям, — нетерпеливо зовет муж. Он отключается, и я обреченно бреду к лифту, с трудом переставляя ноги.
Пешком точно не поднимусь, хотя совсем недавно летала по лестнице вниз-вверх как на крыльях.
По дороге пытаюсь понять, зачем Давиду меня представлять Росомахе. Ладно тому второму, но с Росомахой мы знакомы намного ближе, чем наверняка хотелось бы самому Давиду. Обо мне и речи нет.
Если бы можно было вернуться в прошлое и изменить ту ночь, я предпочла бы свернуть себе шею в овраге. Ночевать прямо на земле под каким-нибудь кустом. Все, что угодно, только чтобы меня не нашел Росомаха.