Случайная жена для мажора
Шрифт:
— Может, и такая, — с легкостью согласилась она, не став спорить. — Но условия у нас с тобой разные. Рядом со мной не спит такой красавчик.
— Мне начать ревновать? — ляпнула я не подумав. Оно как-то само вырвалось.
— О, речь уже о ревности… — подруга не преминула воспользоваться моей оплошностью. И как я так спалилась?
— Да ну тебя! — отмахнулась я от нее. — Позже напишу. У нас тут нездоровый ужин намечается.
— У нас — это с кем? С муженьком? Или с родителями?
— Ник, ну какое свидание?! Тебе нужно унять свою неуемную фантазию или купить губозакаточную машинку. Парню захотелось вредной еды после драки, вот и всё. Что-то ты сегодня разошлась. Романов любовных начиталась?
— Ладно-ладно, не ворчи как старушка. Пока.
— Пока, — попрощалась я как раз в тот момент, когда в комнату зашел Андрей, перегруженный под завязку пакетами.
— Ты что, скупил всё меню? — удивилась я.
— Не знаю. Когда заказывал, не думал, что выйдет столько. Отнесем потом Аслану.
— Почему потом? — не поняла я.
— Он сейчас занимается с онлайн-преподавателем. Отнесу еду, и конец учебе, — кладя на столик, стоящий перед диваном, пакеты с едой, закатил он глаза.
Встав, я подошла и начала помогать разгружать их. От вкусных запахов можно было сойти с ума. Чего там только не было! И бургеры, и суши, пицца, картошка, наггетсы.
— А напитки-то зачем? У нас весь отдельный холодильник ими забит, — прокомментировала я, доставая из крафт-пакета колу на разлив, стоящую на подставке.
— Не знаю. По привычке тыкнул в нужные кнопки, — пожал он плечами, хватая огромный рыбный бургер и плюхаясь на диван. — К тому же на разлив вкуснее.
Меня до сих пор поражало то, что, не веря в нашего бога, он соблюдал каждый обязательный пункт, возложенный на истинного мусульманина. Вон даже бургер и наггетсы заказал рыбные. Не может всё же человек, так любящий и почитающий ценности своих родителей, быть плохим.
Взяв свои суши, я присела на кресло, стоявшее рядом, и, распаковав палочки, приступила к еде.
— Может, стоило спуститься и предложить всем? — спросила я, чувствуя себя неловко оттого, что мы едим в комнате.
— Я спросил у родителей, они всё еще копаются в саду. И ужинать будут нескоро. К тому же они не едят фастфуд.
На минуту воцарилось неловкое молчание, которое случается, когда в самом деле чувствуешь себя неловко! Хоть я и в какой-то степени привыкла к мажору, но каждый раз он открывался мне с новой стороны, и я заметила, что мне ужасно интересно всё, что с ним связано.
Мы ели, макая суши в соевый соус, и я старалась, чтобы ничего не падало вниз, а Андрей, наоборот, не обращал внимания на аккуратность. Вот они, парни! Делают что хотят, и всё
— Вот теперь можно жить! — воскликнул он, потирая руки. — Чем займемся? — спросил он у меня вдруг, чем вызвал недоумение, которое я не смогла скрыть.
— Ты… я… — замямлила я, чувствуя себя глупой.
— Да, ты-ты, заучка, — кивнул он, изучая меня слишком долгим и пронзительным взглядом. — Давай поиграем в «Правда или действие?».
— Что? Что за правда или действие? — спросила я, подспудно ощущая подвох. Название игры мне не понравилось.
— А это игра такая. Говоришь: «Правда или действие?» Если ты выбираешь правду, то отвечаешь на вопрос. А если действие, делаешь что-то. Всё просто как дважды два.
— Что за вопрос? — нахмурилась я.
— Провокационный вопрос. Если отвечаешь, говоришь только правду, — улыбался он слишком коварно, чтобы я поверила, что это просто игра, а не очередное издевательство мажора.
— А если я не хочу? — прищурилась я, напрягаясь всем телом.
— А чего тебе бояться, заучка? Ты слишком зажатая, чтобы я поверил во что-то грязное про тебя, — заметил он, охватывая меня взглядом с ног до головы. Зачем вот он так смотрит? Смущает же!
— Мне нечего бояться! А вот ответишь ли ты честно на вопросы? И что за действие такое, чтобы его было неприятно делать?
— А об этом мы с тобой договоримся во время игры. Ну, начинаем? — заломил он бровь, довольный до ужаса.
Вот как тут отказать?
— Ладно, — ответила я очень неуверенно, не зная, что меня ждет.
— Правда или действие? — начал он первым.
— Действие… — осторожно сказала я, потому что боялась откровенных вопросов. Странно — ведь скрывать мне особенно было нечего.
— Убери пластиковую посуду и салфетки, — ухмыльнулся Андрей, а я быстро выполнила задание, потому что сидеть среди разбросанного мусора мне тоже не нравилось. Вернувшись, почувствовала в себе азарт. Села на пол, аккуратно поджав под себя ноги, и посмотрела на Андрея.
— Правда или действие?
Он тоже сполз вниз, опираясь спиной о диван. Так нам было вроде как уютнее сидеть. Обстановка стала более непринужденной.
— Правда! — сказал он мне смело в лицо.
А вот я замялась, не зная, что у него спросить. «Любишь ли ты всё еще Мадину и желаешь ли избавиться от меня? Что ты тогда имел в виду?» Именно это я спросила бы, имей смелость. Но нет, я была трусишкой, которая лучше скажет глупость, чем задаст честный вопрос.
— Чего ты боишься? — нашлась я, а Андрей нахмурился.