Случайная жена, или Наследство в подарок

Касс Вероника

— Правда? — осторожно спросил Глеб. Я лишь размеренно вдохнула, решив, что помимо посуды, купленной на чайной церемонии, и одеял и подушек из магазинчика при шелковой фабрике, где я была на экскурсиях, я куплю еще и подушку из бамбука.

— Да, Глеб. Это правда. Но тебя это никак не касается. Я внезапно поняла, что полностью свободная женщина. И то, что было между нами, — это не те отношения, которые мне нужны. Прости, если дала тебе ложные надежды.

Слушать ответ я не стала, а на следующий день купила себе китайскую сим-карту и поделилась номером лишь с дочерью.

Мне было необыкновенно легко. Впервые за длительное время. Пару раз я пыталась проанализировать ответ Клееву про не те отношения, что мне нужны. Оговорка ли это была? Или мое подсознание? Неужели мне действительно были нужны сейчас отношения? Казалось, что нет.

Я провела в Китае незабываемый месяц. Неделю пробыла в Пекине, где больше всего меня поразил Парк мира, в который я вернулась и на следующий день, потому что не успела его весь обойти. Там были уменьшенные достопримечательности каждой страны на нашей планете, а я ходила, фотографировала все и понимала, сколь мало я видела в этой жизни. Я добилась статуса и денег, пусть и не без помощи практически подаренного мне наследства, но все же деньги у меня были, а я пропадала все это время на работе и почти нигде не бывала.

Ещё пару дней я провела в Харбине, очень хотелось посмотреть на Софийский собор. К сожалению, изнутри он меньше всего был похож на православный храм, да и недействующим он был, но все же снаружи смотрелся потрясающе, особенно учитывая его место расположение здесь, в азиатской стране. Не зря Харбин называют русским городом в Китае. Город был даже основан русскими в самом конце позапрошлого века, и сюда сбежало много наших эмигрантов в послереволюционное время. Я бродила по старым улочкам и просто наслаждалась жизнью.

Весь остальной месяц я провела на море, но также ездила по разным экскурсиям, напитываясь эмоциями и впечатлениями, напитываясь своим одиночеством в этой массе людей. Шикарный отдых, добродушные азиатские люди, чей менталитет меня просто покорил.

У меня оставались считаные дни до отлета домой, и сегодня по списку была последняя экскурсия на «Голову дракона» — это начало Великой Китайской стены. На словах, казалось бы, ну что тут такого, но когда я оказалась там, увидела через стекло один из первых камней, то у меня что-то затрепетало внутри. Как нам объяснил экскурсовод, этот участок неоднократно реконструировался, а в начале прошлого века его и вовсе разрушил союз вражеских войск. Но китайцы были бы не китайцами, если бы не отстроили все вновь. А кусок первоначального фундамента положили под стекло, чтобы показывать туристам. Все же это место было безумно древним, и какая разница, что его чуть подправили по верхам. Сама суть….

И начало Великой Китайской стены действительно было похоже на голову, уж дракона ли — не знаю. Но явно виднелось животное, вытянувшее шею, чтобы опустить голову на берег моря.

— Девушка, — меня окликнули на английском, причем с акцентом, — можно попросить вас сфотографировать меня?

— Да, конечно, — ответила также по-английски, оборачиваясь, и только тогда поняла свою ошибку.

— Вас я уже сфотографировал, — нагло улыбаясь, произнес Богдан.

Я

же… Я просто хлопала пару секунд ресницами, не зная, что ему ответить, но все же взяла в руки протянутый фотоаппарат.

— Смотрите, — уже на русском, — вы получились просто великолепно, особенно на этом фоне.

Он был прав: я стояла полубоком, на лице застыло настоящее наслаждение, а волосы развевались по ветру, придавая мне какой-то налет сказочности, но все же… Все же.

Кто посмел ему сказать, где я?

— Ну же, сфотографируете меня? — улыбнулся он, чуть приобняв меня, а я тут же вывернулась, отскочив от него.

— Вставайте, как вам надо, — недовольно пробубнила и, отключив на фотоаппарате экран, поднесла объектив к лицу.

— Давайте познакомимся, — начал болтать Богдан, не давая мне себя сфотографировать. — Я очень люблю все рыжее.

— А вот фотографироваться вы, видимо, совсем не любите, — ехидно ответила ему, щелкнула его в последний раз и, приблизившись, попыталась отдать камеру Богдану, только он накрыл мои руки своими.

— Ты будешь права, если откажешь мне. Я знаю, что во всем виноват. Особенно перед дочерью. Но все же ты можешь дать мне шанс, Рори. Хотя бы на нормальное знакомство. А дальше видно будет…

— Нет, — ответила тише, чем планировала, во рту моментально пересохло.

— Рыжик, ты можешь мне не верить. Но ты всегда была рядом со мной. Все эти годы. Моя девочка-солнце. — Бо улыбнулся краешком губ, а я отвела взгляд, потому что вспомнила ту самую песню десятилетней давности. — Да, я поступил по-скотски, но я верил в то, что у тебя все хорошо, — отчаянно проговорил он, нежно погладил мое запястье и отпустил. — Посмотри, чем я жил все эти годы, — шепнул у моего виска и отошел прочь.

Я же… я вместо того, чтобы выкинуть фотоаппарат, открыла галерею и начала листать. Рыжие, рыжие, рыжие. Да, они отдаленно напоминали меня, но неужели Богдан думал, что это поможет мне к нему проникнуться? Стоило только подумать о том, что он и с ними мог так же, как и со мной… тогда… сразу же хотелось разбить зеркалку о голову Залесского. Именно так.

Но я все равно листала снимок за снимком, понимая, что он и правда жил этими кадрами, каждым из них, там были не только девушки, но и много осенних снимков, закатов, оттеняющих рыжим, даже безумно яркое оранжевое граффити на какой-то стене. Дальше пошли картинки не по формату, скорее всего Богдан их специально загрузил сюда, но все же они открывались. И вот на последнем снимке я зависла и все же расплакалась.

— Когда? — шепнула я, ловя губами соленые слезы. На самом последнем снимке была я. В нашей квартире, спала на нашей кровати, а в моих волосах играли лучи восходящего солнца.

Мне стало так больно-больно, и в то же время светло на душе. Богдан в который раз перевернул все с ног на голову. Вывернул меня наизнанку, заставил усомниться в собственных выводах.

Но… Почему нет? Если мое сердце опять бьется от мыслей о Бо, если в нем опять появилась надежда.

Я побежала вперед, пытаясь найти мужчину, но мой взгляд лишь метался и никак не мог найти нужного человека.