Случайная
Шрифт:
Каждое слово, словно удар под дых, причиняло тупую боль. Я понимала, что он прав, понимала, каково и ему сейчас. Но я не знала, что сказать ещё, как оправдаться, и молча слушала и наблюдала, как между нами разрастается тёмная пропасть.
— Я не смогу вернуть тебе те годы, что ты провела одна. Я не хочу тебя ломать, принуждать и мучать. Я всего лишь пытаюсь вернуть то, что так глупо потерял! — глухо проговорил он и, отвернувшись, зашагал к выходу.
— Сириус!
Страх навсегда потерять любимого затопил сознание, окатив ледяной волной. Бросившись за ним, обхватила горячее тело руками.
— Прости
— Если хочешь как лучше, то доверяй мне. И будь женщиной, а не воином, или шпионом. Для этого есть специально обученные существа.
Наконец, тело под руками расслабилось, и я смогла выдохнуть. Развернувшись, Сириус обхватил пальцами мой подбородок, и заставил заглянуть ему в глаза. На его лице уже играла счастливая улыбка, а у меня от таких эмоциональных переходов закружилась голова.
— Значит, любишь меня? И всегда будешь любить? Даже уже согласна обвенчаться? — игриво протянул он, вспоминая ранее неосторожно брошенные мной слова.
— Хоть сейчас, — кивнула, пытаясь отойти от переживаний. — Только давай улетим отсюда поскорее, и окажемся там, где нам никто не сможет помешать.
Приключений резко расхотелось. Все, что мне было нужно сейчас, это покой и тишина. И никаких диких хазалиток рядом с Сириусом. И никаких друзей, что могут его у меня отобрать.
— Да нам и тут никто не помешает, — довольно хмыкнул любимый, и потянулся к моим губам.
Обняв его за шею, привстала на цыпочки, и ответила на поцелуй, полный жадной страсти, что тут же разлилась жидким огнём по венам. Его горячие ладони заскользили по телу, рождая табун мурашек. Собравшись с силами, я отстранилась, и заглянула ему в глаза.
— Скажи, что любишь. Скажи, что я нужна тебе не из-за игр богов, а потому что я это я. Только не обмани, прошу тебя, только не лги мне. Такую ложь я не смогу простить никогда, — зашептала, задерживая дыхание и готовясь к любому ответу.
— Я не могу тебя выкинуть из головы с нашей самой первой встречи, Сайшела. С каждым месяцем я сходил с ума все больше, не понимая, каким образом девочка с закрытой планеты могла украсть мою душу и сердце. Я люблю тебя, Сашенька, я люблю тебя так сильно, что дышать без тебя трудно. А ты все убегаешь от меня, не видишь очевидного.
Лучшего ответа я и не мечтала услышать.
Улыбнувшись, я поцеловала его подбородок, и начала спускаться ниже, к шее, попутно задирая его футболку руками, проникая под неё пальцами, играя с рельефными мышцами на животе и груди.
Меня медленно теснили к кровати, стягивая костюм, который я вряд ли уже когда-либо надену.
Тело откликалось на каждую ласку моего мужчины. Дыхание давно сбилось, не подчиняясь здоровому ритму. Я умирала. От счастья, от желания, и от мысли, что любимый теперь рядом. Навсегда.
В груди разворачивалось восхитительное чувство, оно поглощало меня и пространство вокруг. Толчок за толчком. Поцелуй за поцелуем. Жадным и нежным.
Выгнувшись, я почувствовала невероятную наполненность, и задохнувшись, распахнула глаза, наблюдая, как моя сущность полностью и без остатка принимает Сириуса как свою пару.
Сияние окутало нас, окружная золотой сферой.
— Саша… — восторженно прошептал мой орионец, понимая, что только что произошло, и счастливо улыбнулся.
Да,
— Почему ты тогда назвал меня Сайшелой? И называешь до сих пор…
Лёжа на постели в незнакомой комнате, я выводила пальчиком на груди своей пары непонятные даже мне узоры. Вдруг вспомнилось, как я впервые, уже будучи студенткой ГСК, узнала, что на одной из заброшенных планет, таких маленьких и непригодных для жизни разумных рас, есть растение под названием "сайшела".
На GKl-5735 всегда царит ночь. Никто в своём уме туда не сунется, без лучшего снаряжения, способного защитить его от ядовитых растений, пышущих жизнью на заброшенной планетке. Много неприятных секретов хранит в себе планета-убийца, большинство из них так и не раскрыто. И вот, среди опасной для жизни разумных рас флоры, цвели и пахли могучие деревья с толстой корой и широким стволом. Длинные темно-зеленые мясистые листья тянулись к земле, касаясь которой, моментально высыхали, обращаясь в пепел. На этих деревьях, так же, цвели жёлтые цветы. Семена, зреющие в них, были столь крошечными и лёгкими, что выпадая из цветков, моментально подхватывались холодным ветром, и начинали жить своей жизнью, проникая в любые труднодоступные места.
Если подобное семя попадало в живой организм, существом овладевала такая страшная тоска, что оно, не выдержав и недели, умирало.
— Наверное, уже тогда подсознательно понимал, кто ты для меня. И то, что кроме тебя в этой вселенной мне больше ничего не нужно, — ответил Сириус, погружаясь пальцами в мои волосы, и легонько массируя кожу головы. — Если бы я мог вернуться, не погибнув при этом… Но связь с людьми с закрытой планеты карается жестко. Я не забрал тебя сразу, это стало моей главной ошибкой. Если бы я только понял, кто ты… Прости меня, моя персональная сайшела. Без тебя я сходил с ума.
— С сархаткой, — с вредностью буркнула, даже толком не подумав.
— Моя маленькая ревнивая Сайшела, — довольно протянул любимый орионец, и резко перевернул меня на спину. — Полетели домой, а то мои ребята теперь мучаются в ожидании желанного допроса пойманных ими вилисов.
Чмокнув в щеку, Сириус спрыгнул с кровати и, подхватив меня на руки, понёс в душ.
— Подожди, но когда их успели поймать?
Я была так растеряна, что даже не сопротивлялась.
— Когда они нашу дверь подпирали, в ожидании, когда я уйду, и ты останешься одна.
На корабль я возвращалась в новом статусе. То есть, статус остался прежним, ведь все знали, что я помолвлена с Кайшисси. Но внутренние ощущения и мое поведение были другими. Я крепко держала его ладонь, когда мы стояли посреди леса, перед провожающими нас сархатами. От всего сердца я благодарила хозяев планеты за все то, что они для меня сделали.
— Морт, а у тебя жена есть? — пока мы летели домой, как-то спросила я штурмана.
Выходки этого плеяданца я не простила. Пусть они дружили с Сириусом, пусть работали вместе, да и не желал он зла моему мужчине, но осадок, размером с приличную комету, все равно остался.