СлучайНики
Шрифт:
— Николай Иванович, а наберите мой номер, — просит Марина шефа.
— На, звони сама, — протягивает он водителю свой телефон.
Марина набирает номер, ждет мелодию звонка своего мобильника, а слышит только гудки из трубки.
Испытав весь букет противоречивых чувств, Марина зло шипит себе под нос ругательства.
— Забыла на работе телефон! — сообщает она Николаю Ивановичу, немного спустив пар.
Несмотря на то, что Марина была уже одной ногой дома, ей пришлось разворачиваться и возвращаться на работу.
Прибыв к месту службы,
— Вот Виталик — оболтус, забыл-таки! — начала сокрушаться Марина. — Пять раз ведь ему напомнила, а он все равно забыл! …
Ее возмущению не было предела, но неожиданно его перебила резко ворвавшаяся в голову мысль о том, что, собственно говоря, она — такая же: забытый телефон тому яркое подтверждение. Обрадовалась сбежать с работы пораньше, и вот чем это обернулось!
Не зря говорят: поспешишь — людей насмешишь. А вывод какой? Правильно: не спеши — все равно не успеешь!
Сувениры
Как признано большинством влюбленных, самым романтическим городом на планете является Париж. В свое время очарованием этого старого города восхитился даже поэт и публицист Илья Эренбург, который под впечатлением изрек знаменитую фразу: «Увидеть Париж и умереть!». Впоследствии это его высказывание стало общеобиходным, означающим стремление воплощать свои мечты и фантазии в жизнь.
Вот и я, в числе множества романтиков, мечтал побывать в этом волшебном городе. И однажды, беседуя с кузиной на тему путешествий по Европе, я поделился своим желанием и неожиданно в ее лице обрел союзника, разделяющего мою мечту.
Выбрав в туристическом агентстве тур по Италии и Франции, мы с сестрой и еще двумя нашими общими знакомыми с нетерпением ожидали момента вылета. И наконец, этот момент настал: я впервые в жизни летел на самолете, покинув границы своей родины, и оказался, как говорится, за бугром.
Прилетели мы в Италию в маленький городок Генуя, погрузились в автобус и сразу отправились на экскурсии. Первые четыре дня мы знакомились с достопримечательностями Венеции, Милана, Вероны, Турина, а потом уже отправились во Францию, в город мечты.
Прибыл наш автобус в Париж уже вечером пятого дня. Быстро заселившись в отель и оставив там свой багаж, мы вновь заняли свои места в салоне автобуса и поехали на экскурсию по ночному Парижу. Зрелище обещало быть незабываемым, поскольку в программе значилось посещение нескольких исторических объектов архитектуры, таких как: Собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам де Пари), площадь Согласия, мост Александра III, Дом инвалидов и непревзойденная Эйфелева башня, освещенные вечерними огнями, а последняя, к тому же, должна была мерцать иллюминацией, которую включают раз в день всего лишь на пять минут.
Посетив почти все точки на маршруте и сфотографировавшись у каждой достопримечательности, мы, наконец, выдвинулись к кульминационной знаменитости. Едва завидев впереди стройный силуэт башни,
Уверенно курсируя между толпящихся групп туристов, наша маленькая компания выбрала оптимальный ракурс на башню и застолбила место в ожидании предстоящего иллюминационного представления.
Откуда ни возьмись рядом с нами материализовались трое темнокожих продавцов сувениров, обвешанных миниатюрными копиями башни, и начали настойчиво предлагать их купить.
— Труа эро пур труа тур! (три евро за три башни!) — втюхивая башенки нам в руки, кричали новоявленные бизнесмены.
Мы в общей массе французским языком не владели и отвечали на чистом русском. «Э, нет! Давай за два евро», — торговались мы с ними.
Узнав в нас русских, продавцы мигом сменили тактику и начали на нашем ломаном назначать другую цену.
— Тры еуро! Бэри, суэнир на памат! Путин пур тужур!
Найдя точки взаимопонимания, мы стали рассматривать предлагаемый товар.
Постепенно к нам присоединились несколько наших попутчиков, и торг пошел более резво, начался обмен товара на деньги. Хотя многих цена не устраивала, и они торговались за каждый рубль, вернее цент, продавцы сразу становились непонимающими по-нашему, не уступали. Возник возбужденный спор на смеси разных языков:
— Куплю за один евро, за ун эро!
— Нон! Дe эро!
— Вот блин, упрямый! ПОЛТОРА еуро! Пойдет?!
— Quoi! Польтора! — с акцентом переспрашивали продавцы.
В итоге споры зашли в тупик, и покупатели начали расходиться. Но тут, на радость обеим сторонам, вмешалась моя кузина — профессиональный преподаватель французского.
— On va prendre ces petites tourelles pour un euro et demi, d’accord?! (Мы купим за полтора евро эти башенки, отдадите?!) — произнесла она на чистом французском, не в силах терпеть организовавшийся базар.
— D’accord! Mais, alors, prenez quelques tourelles! (Хорошо, но тогда берите несколько!) — согласились торгаши.
Увидев, что объявился переводчик, наши снова облепили нас со всех сторон, и торговля вновь разгорелась пуще прежнего.
Удовлетворив потребительский ажиотаж, покупатели разбежались по полю, оставив нашу компанию наедине с продавцами, которые поинтересовались у моей сестры, откуда мы и нравится ли нам в Европе. Завязался диалог.
Неожиданно торговцы сувенирами начали суетиться, озираться по сторонам, а потом, внезапно сняв с себя вязанки с башенками, перевесили их на нас и, перебросившись парой фраз между собой, бросились врассыпную. Секунду спустя мимо нас промчались двое жандармов, мужчина и женщина, пытаясь догнать удирающих темнокожих продавцов.