Случайно папа
Шрифт:
Дан снова галантно помогает мне выбраться из машины и вытаскивает вещи, пока я осторожно укладываю спящую Анютку на плечо. Дочь настолько вымотана, что даже не просыпается. Лишь сладко вздыхает и поудобнее укладывается, обвивая мою шею маленькими ручками.
Вопреки моим сопротивлениям, Дан непреклонен и настроен решительно. Несет наши сумки до самых дверей.
– Я должен быть уверен, что вы с мандаринкой попадете в квартиру, а не будете ночевать хоть в чистом, но все же подъезде в обнимку с фикусом.
– У меня ключи есть, –
– Хорошо. Пока. Спокойной ночи. Если что, звони, я тебе в сумку во внешний карман засунул свою визитку. Мандаринке привет, как проснется.
– Спасибо тебе большое. За то, что подвез. За неравнодушие, поддержку… Ты сделал для меня больше, чем кто-либо за последние пару лет.
– Пустяки, Лисенок, – улыбается, снова демонстрируя очаровательные ямочки на щеках. Входит в лифт и оттуда машет рукой. – Звони, всегда буду рад поработать вашим личным таксистом.
– Пока.
Стараясь не шуметь и привлекать как можно меньше внимания, а заодно не разбудить мандаринку (какое звучное прозвище придумал Дан – прицепилось, и теперь даже я так называю свою очаровашку), я переступаю порог квартиры. И тут же вздрагиваю, напарываясь на пронзительный взгляд. И близка к тому, чтобы сбежать обратно. Лучше на вокзал, чем здесь, с ним в одной квартире…
Глава 6
Олеся
Передо мной стоит Георгий – парень моей двоюродной сестры Риты. И с ним у меня связаны далеко не радужные воспоминания. Он скалится и нахально оглядывает меня с головы до ног.
Я на грани того, чтобы похватать вещи и бежать без оглядки отсюда. Но тут же боль в мышцах дает о себе знать, Аня кряхтит, а ее даже во сне громко урчащий желудок напоминает, что пора покормить ребенка ужином. Да и погода точно не летная – пока мы ехали, снегопад только усилился. Поэтому я, пока не передумала, захлопываю дверь и закрываю на замок, щелчок которого звучит как выстрел.
– Надо же, какие гости! – тянет Георгий, прислоняясь плечом к стене. Он буквально лапает меня взглядом, а мне помыться хочется. Желательно в хлорке.
– Гоша, кто там? – раздается где-то в глубине зала, а через несколько секунд за плечом мужчины показывается голова Риты. – Ты?! Сколько раз тебе говорить, чтобы не смела открывать квартиру своими ключами! У меня вообще-то личная жизнь есть!
– Вообще-то половина квартиры мне принадлежит. И я звонила тебе, а ты сбросила, а потом вообще отключила телефон, – устало замечаю, пытаясь стянуть куртку с ребенком на руках. Кажется, Рита только сейчас замечает спящую мандаринку. Выпучивает глаза, выходит из-за спины своего парня и смотрит на Анютку, как на нечто инопланетное.
– Это что за ребенок?! – потом переводит взгляд на сумки за моей спиной. – Погоди, а ты вообще надолго сюда?
–
Я подхватываю чемодан – инвалид и рюкзак, который тут же оттягивает мне руку, делаю шаг по направлению к бывшей бабушкиной комнате. Но дорогу мне преграждает Рита. Складывает руки на груди, прищуривается и шипит мне в лицо:
– То есть, ты нагуляла девчонку, мужик тебя выпер из дома, а ты вернулась сюда, чтобы портить мне жизнь?! Нормально устроилась! У меня вообще-то семья, своя жизнь тут. Мы с Гошей работаем, нам спать ночами нужно, а не слушать детские вопли!
Сцепляю зубы, чтобы не наговорить гадостей. Я не могу сейчас повысить голос, потому что Аня может проснуться и испугаться незнакомой обстановки и людей, которые враждебно настроены.
– Рита, отойди. Я все равно остаюсь, нравится тебе или нет.
– А мы тут ремонт сделали, чтобы подороже продать ее, – не унимается сестра. Мне это все надоедает, и я перебиваю ее:
– Но за столько лет так и не удосужились этого сделать. Отойди. Я хочу отдохнуть, устала за сегодня.
Сестра злобно и часто дышит, смотрит на меня исподлобья. Если бы взглядом можно убивать, мой прах уже бы развеяли по ветру.
Помощь приходит оттуда, откуда я вообще не ждала ее.
– Рит, да чего ты так завелась-то? – лениво выдает Георгий, улыбаясь только уголком рта. А в глазах все также плещется похоть. – Куда девчонки на ночь глядя? Да и места всем хватит. Давай, помогу, – несмотря на мои немые протесты, парень Риты выхватывает из моих рук чемодан и рюкзак и идет прямо по коридору.
Открываю дверь в комнату, и на меня обрушиваются воспоминания о бабушке вместе со спертым воздухом. Вытираю выступившие слезы на глазах и открываю окно, чтобы проветрить.
Осторожно опускаю дочь на кровать и раздеваю ее. Малышка настолько вымотана нашей «прогулкой», что даже не просыпается. Оглядываюсь по сторонам и понимаю, что здесь все так, как и было, когда я сбежала из этой квартиры три года назад. Никаким ремонтом и не пахнет. Здесь, кажется, и не убирались все это время.
Погладив дочь по рыжим кудряшкам и поцеловав в лобик, иду в ванную за ведром и тряпкой. Тщательно мою полы и протираю пыль, чтобы мы с дочерью не дышали этой грязью. В момент, когда я отжимаю тряпку в последний раз, Анютка распахивает глаза и садится на кровати.
– Мама! – тянет ко мне ручки и прижимается всем тельцем едва я подсаживаюсь к ней. – Ням-ням.
– Ням-ням, – растерянно повторяю, понимая, что растерялась и не озаботилась вопросом ужина заранее. Гляжу в окно на плотный снегопад с усилившимся ветром и все меньше хочу выходить на улицу даже до ближайшего магазина. Тем более, с ребенком на руках. Я просто банально не дойду, рухну прямо у подъезда. – Что же нам с тобой делать, мандаринка, а?
Ровно в этот момент раздается деликатный стук. Дверь открывается, и в проем просовывается голова улыбающегося Георгия.