Случайное знакомство

Веларий Валерий

– Только у меня просьба, - тараканчик уже собрался в путь.
– Ты, когда будешь меня смывать, воду пусти похолоднее, ладно?

– Что за вопрос! Потерплю минуту в холодной. Ради тебя!.. Да и закаляться полезно!

– От горячей воды, - заспешил он с объяснениями, - перегреются баллоны в акваланге. Еще

взорвутся! А без акваланга мне крышка.

– А фонарик у тебя есть?
– Я не на шутку озаботился.
– Там же темно, в трубе-то.

– Был. Да потерялся. Карманов нету, а пришить некому... Ну, всего тебе!
– он махнул лапкой.

– Бывай!
– и я во всю силу напора пустил холодную воду.

Его унесло. Водоворот над сливным отверстием жадно всосал его, и он сгинул.

Больше мы с ним не встречались.

Но теперь каждый раз, когда я навстречу мне семенит в коридоре таракан, я надеюсь: вдруг это от него? Весточка! Но тараканы пробегают мимо, деловито растаскивая крошки отравленного хлеба. Они с восторженной жадностью наркомана после ломки поедают яд, а потом сзывают на пир друзей и знакомых. А во дворе гремят пальба и взрывы и мелькают цветные огни. Это рабочие из пункта приемки вместе с наркоманом и алкашами да ещё с какими-то шальными подростками жгут и взрывают петарды и фейерверк и ошалело вопят от восторга. Под взрывы дешевой пиротехники ошалело носятся в диком упоении тараканьи компании, и никому нет дела до меня и моего случайного знакомца.

Я вспоминаю, как несло его на гребне волны, и терзаюсь сомнениями: может быть, здесь, среди суеты, гама, чада и отравы он бы выжил?

А старушка-соседка минуту стоит, как вкопанная, смотрит то на снующих тараканов, то за окно - на любителей пиротехники, а потом убегает в свою квартирку и тут же возвращается. В левом кулачке она тискает кусок марли, а правый засунула в карман

передника, и сейчас она похожа на террориста, задумавшего покушение.

– Они же не виноваты, что они - тараканы, - бормочу я, и бегу в общую кухню, и спешно заворачиваю колбасу и хлеб и прочую еду в целофановые пакеты.
– Они же нам не нарочно вредят. Как сотворены божьи твари, так и живут. Просто живут, и все. Как могут.

– А эти - тоже, да?
– старушка зло тычет кулачком за окно, где по ошалелым лицам плывут отблески дворового фейерверка.
– И эти тоже ни при чем?!
– соседка тычет в потолок, который ходуном ходит от топота верхних соседей.
– Все... Все кругом... живут не так! Не по закону! На всех вина! Злыдни!

Она выхватывает из кармана фартука флакон ядохимиката-дезодоранта, закрывает рот марлей - она не камикадзе, не самоубийца!
– и гоняется за тараканами и прыскает летучей отравой прямо им на спины.

Тараканы подпрыгивают, корчатся и затихают. Старушка кричит мне сквозь марлю:

– Закройте дверь! Не давайте им прорваться к вам в ванную! Они там отпаиваются!

Потом она уходит в свою квартирку, падает навзничь на тахту, не забыв положить на лоб заранее приготовленный компресс, и протяжно вздыхает. И её вздохи замечательно подделаны под натужные стоны умирающих картонных персонажей в плохом театре.

Я сметаю павших тараканов веником на совок и мучаюсь сомнениями: неужели всем непохожим не место рядом с нами? Кто ж тогда будет слушать наши неискренние стоны в пустой квартире? Я высыпаю тараканов в мусоропровод, но в глубине души я все же надеюсь - ведь не должны так бесследно пропадать наши знакомые, пусть даже и случайные?

Сентябрь 1983 - ноябрь 1985 - декабрь 2002 г.