Случайность - 2
Шрифт:
Оно было нежно-розовым, с длинной юбкой, мягко стекающей на пол. Плотно собранная завышенная талия виднелась под прозрачным лифом. Прозрачная ткань шла по плечам, а сотни маленьких серебряных страз, расположенных рядом друг с другом в области груди рассыпались в причудливом узоре до шеи. Джулианна повернула его. Спина была прозрачная, как на платье Олди, только стразы шли по внешнему краю, а не собраны внизу.
– Тебе не нравится?
Я покачала головой:
– Нет, оно, на самом деле, вроде красивое.
– Да?
–
– Почему бы тебе не примерить его?
– Я не знаю. Ты потратишь свои деньги впустую, если я не пойду.
– Оой, давай, - она потянула занавеску одной из примерочных.
Я взяла платье из ее рук и вошла внутрь, закрывая занавеску. Я вытащила платье из пакета и шагнула в него, потянув наверх и просовывая руки в рукава.
– Я нашла идеальные туфли!
– сказала Джулианна.
Я попыталась застегнуть его, но не смогла дотянуть руки до нужного места на спине.
– Я думаю, мне нужна помощь с застежкой.
– Могу я войти?
– спросила она.
Я отодвинула занавеску, и она испустила вздох:
– Боже, - тихо сказала она, выпуская обувь из рук.
Я посмотрела вниз:
– Оно милое.
Она обхватила меня руками за плечи и повернула к трехстворчатому зеркалу. Она застегнула застежку до конца и вручила мне туфли.
– Оно не милое, - сказала она.
– Оно впечатляющее.
Оставшуюся неделю, я ловила десятки раз взгляд Уэстона на себе. Казалось, что он хотел сказать что-то мне, но никогда этого не делал. Зеленые глаза, к которым я так привыкла, стали источником внутреннего конфликта. Я надеялась увидеть их, так же как и боялась увидеть их.
Наконец, в пятницу перед уроком, он встретил меня около моего шкафчика.
– Сегодня моя последняя игра. Ты говорила, что придешь.
– Мы оба говорили много вещей.
Он поморщился, а затем выдавил нервную улыбку:
– Что… что это значит? Ты действительно не собираешься идти на выпускной вечер после того, что я сказал отцу про Даллас? Это было серьезно. Он кричал. Потом он несколько часов говорил о том, как я вырос. После того, как он принял это, конечно. Мне было безумно страшно. Но я сделал это.
Я смотрела на заднюю стенку моего шкафчика.
– Я поступил в Даллас.
Я так ничего и не сказала.
– Пожалуйста, приди на мою игру сегодня. Это сделка. Все или ничего. Если мы не выиграем сегодня, тебе не нужно будет идти на выпускной вечер со мной.
Я посмотрела на него:
– Почему? Это действительно так важно для тебя, что ты выполнишь это для Олди?
Его брови сошлись на переносице, и он покачал головой:
– Все остальное неважно, кроме тебя. Я не знаю, как сказать, что мне жаль. Я бы сделал что угодно, чтобы отказаться от плана Олди. Я хотел пойти с тобой. Я хотел проводить время с тобой. Остального можно было бы избежать.
– Ты хочешь, - я посмотрела на него.
– Это никогда не перестанет быть
– Полагаю, что так. Я не хочу сожалеть. Я хочу держать девушку, которую я люблю, в своих руках во время последнего танца. Я хочу, чтобы она посмотрела мою последнюю баскетбольную игру. Я хочу эти последние воспоминания о средней школе, но я хочу их с тобой. И это все, чего я хочу. Я клянусь.
Я закрыла шкафчик.
– Приходи на игру. Если мы проиграем, я сдам обратно смокинг и отменю твой корсаж на руку.
– Ты заказал мне корсаж на руку?
– сказала я, с сомнением.
– И белый лимузин, - его глаза были полны надежды.
Я взяла свою книгу по биологии, и ушла, оставляя Уэстона стоять около моего шкафчика. Когда я пошла на занятия, подступило что-то похожее на тошноту, пока я пыталась подавить изнурительное сочетание эмоций, бушевавших внутри.
Глава 10
ГУДОК, ЗАТЕМ ЕЩЕ ОДИН. Рука, кажется, вспотела, пока я держала телефон. Мой BMW двигался в сторону бейсбольного поля.
– Привет, дорогая, - сказала Джулианна, когда ответила на звонок.
– Я… Я еду к бейсбольному полю. Сегодня последняя игра Уэстона.
– Да?
– спросила она, без осуждения в голосе. Я удивилась, что она не удивлена.
– Он попросил меня прийти. Так же он напомнил мне, что я обещала пойти с ним на выпускной вечер.
– Это начинает иметь больше смысла, - сказала она, стараясь звучать позитивнее.
– Как мама, я не уверена, что мне нравится принуждение.
– Скажи мне, идти домой.
– Ты не хочешь идти на игру?
– Нет. Но да. Но нет.
Она выдохнула в трубку:
– Могу я прийти?
– На игру?
– Да. Твой Сэм здесь. Думаю, он тоже хотел бы пойти на последнюю игру Уэстона.
– Эм…да. Да. Пожалуйста, приезжайте.
По крайней мере, мне будет с кем сесть рядом.
– Будем через десять минут. Увидимся.
Я положила телефон в подставку и повернула руль вправо, на парковку около бейсбольного поля. Она была уже заполнена, транспортные средства стояли даже на газоне, принадлежащем выставочному залу. Белый, новый, школьный автобус, с надписью CHISOLM LONGHORNS, был припаркован в южном конце стоянке, пустой.
Люди все еще проходили на трибуны, но по табло я увидела, что игра уже началась. Когда я зашла, Уэстон шел откуда-то рядом с дагаутом (дагаут — скамейка под навесом на краю бейсбольного поля, где во время матча находятся игроки, не принимающие участия в игре в данный момент, запасные игроки, тренер) к основной базе с битой в руке и бордовым шлемом на голове. Он на мгновение посмотрел на трибуны, а затем вниз на бутсы, постучав битой по левой ноге. Он сделал шаг и оглянулся еще раз, увидев, как я вхожу. Он подбежал к забору, просунул пальцы в решетку и повис на ней с широкой улыбкой и облегчением в глазах.