Случайность FM
Шрифт:
И как было смешно и противоречиво осознавать, что он снимать напряжение и расслабляться с помощью Сакуры, которая ему так доверяла, вовсе не хотел. Стыдно. Страшно. Неприятно. Неприятно даже думать о том, что было бы, если бы эта девушка сделала точно так же, как и все остальные. Этим она и отличалась от всех. Тем, что настолько непокорная, неукротимая, доверяющая лишь одному человеку во всём, что касалось личной жизни, учёбы и чувств. Она никогда не станет скрывать. И она никогда не будет доверять другому человеку, никогда не наденет маску безразличия или чего-то более холодного. Никогда на
– Знаешь… да так, ничего, - сразу же резко ответил Саске.
От его слов, будто бы эхом прокатившимся по коридору, Сакура невольно вздрогнула за углом, приоткрыв губы и подавшись ещё ближе, надеясь, что он всё так же её не заметит. Они вдруг остановились, а его собеседница скрестила руки на груди, встав напротив Учихи и вздёрнув аккуратную, изящную бровь, вырисованную коричневым карандашом:
– Да? А я не знала, что с людьми из раздела «ничего» можно иметь такие близкие отношения.
Саске усмехнулся, сунув руку в карман джинсов. Сакура ещё больше приоткрыла губы, нахмурившись.
– Ну… если уж так хочешь знать, то она мне никто. Знаешь, это очень сложно объяснить. Я поспорил на её поцелуй, - принялся объяснять Саске, и эти слова причиняли его же сердцу множество колотых ран.
Сакура быстро прижала ладонь к губам, вытаращив глаза, на которые навернулись слёзы. Первая слезинка влажно прочертила путь до подбородка и гулко капнула на плиточный пол, раздавшись непонятным эхом даже где-то больше в душе Сакуры.
Боль. Горечь. Чувство стыда. Сострадание к себе же самой.
Ничтожество… разве она могла осознавать себя таким ничтожеством? Конечно же, нет. Было так страшно слышать это от человека, которому она доверяла настолько сильно, что могла бы провалиться сквозь землю. И Сакура не видела того, что ему самому неприятно это говорить.
Девушка засмеялась, видимо, над наивностью Сакуры, а Учиха, хмыкнув, закивал, по привычке взъерошив волосы:
– Не нужно смеяться над этим. Мне, по правде говоря, не очень приятно это признавать. Но эта девушка мне действительно никто.
– Странно то, что ты вообще на неё повёлся, - заметила девушка, хмыкнув и выпрямившись, наконец, перестав хохотать. – Это же Харуно. Сам знаешь, что она странная… не удивлюсь, если тебе не понравилось с ней целоваться. Но зато удивлюсь, если ты скажешь, что не воспользовался ею в плане секса. Уж это для меня точно будет полным ударом…
Сакура ещё больше прижала ладонь к губам, чтобы не вырвался крик боли, встрявшей комком в горле. Она всхлипнула, зажмурившись, так что тушь быстро потекла по щекам, оросившимся слезами. Она не могла поверить в то, что Саске с такой лёгкостью это признавал. Одна сторона твердила о том, что он просто хотел отговориться от лишних вопросов, но другая утверждала, что Сакура действительно ему не нужна. И это было больнее всего. Словно Сатана, эта сторона стояла рядом с Сакурой и шептала ей на ухо то, что она больше не нужна Учихе. Что тот человек, которого она любила и любит до сих пор, воспользовался её чувствами, поиграл, не позаботился о её эмоциях, просто искренне посмеялся над её наивностью. О боже, да как только Сакура могла с ним общаться? Так странно осознавать
Не выдержав, Сакура вышла из своего укрытия, и Саске, услышав гулкие шаги, тут же повернул голову в её сторону, а девушка что-то пробормотала, схватив Учиху за плечо, чтобы что-то сказать. Учиха отстранился, нахмурившись и приоткрыв губы, глядя на Сакуру.
Ту боль, что она сейчас переживала, было видно. Она как будто молила его, просила о том, чтобы он сказал, что это сон. Что в очередной раз она проснётся, наверное, прямо на уроке рядом с ним от его тёплых слов на ухо, что она проснётся у него дома утром в выходной, чтобы он прижимал её к себе и говорил, что чай скоро остынет. Но нет, Сакура уже знала, что это не сон. Всё это причиняло больше страданий, чем просто его недоумённое лицо, на которое Сакура смотрела так, будто ненавидела всей душой. Да, чёрт возьми, теперь она проклинала эту красоту, теперь она больше не хотела на неё смотреть – боль застилала глаза слезами, будто выжимая их из Сакуры.
– Сакура… - пробормотал он, уже сделав шаг ей навстречу.
Сакура покачала головой, отступив назад на ватных ногах всё дальше и дальше. Собеседница Учихи того гляди хотела засмеяться над ней – карие глаза с презрением смотрели на неё, читая все эмоции.
Сакура, не в силах больше выдержать подобного, кинулась прочь, развернувшись к Учихе спиной и покинув коридор, скрывшись за тем же углом, стараясь не разрыдаться хотя бы сейчас. Однако Саске, не заметив того, что собеседница окликнула его, помчался следом.
Хотелось успокоить, обнять, утешить, объясниться… хотелось просто сказать ей о том, что больше не будет ничего такого и всё он сказал просто ради того, чтобы отгородиться… но нет, Саске словно знал, что она не поверит и ничего не ответит ему, развернётся, уйдёт. И он больше никогда не сможет говорить с ней на равных, никогда не сможет хотя бы коснуться её, никогда не сможет услышать от неё тёплых слов и почувствовать ласковые руки на своих веках, когда она подбежит сзади и закроет его глаза, чтобы спросить, кто стоит сзади.
Он шёл следом и наконец увидел, как она стояла возле того самого высокого окна на втором этаже, где и произошёл их первый поцелуй… как символично. Учиха подошёл к ней, стараясь говорить тихо и успокаивающе:
– Слушай, Сакура, я сейчас всё тебе объясню. Я…
– Не надо ничего объяснять, - оборвала его Сакура, - нужно было сразу подумать о том, что то, что ты общаешься со мной – это просто одна из всех твоих многочисленных масок. Ты старался быть добрым со мной, хотел… - девушка всхлипнула, не выдержав.
Вчера он подарил ей самую настоящую большую ромашку… маска ли это? Продолжая вытирать слёзы уже внутренней стороной тонкого запястья, Сакура всхлипывала. Позавчера он купил ей целую упаковку любимых карамелек. В воскресенье они гуляли, и он угостил её самым любимым мороженым девушки… это ли его маски?
– Я не знаю, чего ты пытался добиться от меня за все эти годы нашего общения… почему?! Почему ты… чёрт возьми, почему я вообще разговариваю с тобой сейчас? А все твои чувства ко мне лживые, я ведь… я ведь никто тебе…