Случайности не случайны
Шрифт:
Бабушка Пистимея за годы войны приютила ещё двух своих осиротевших внучек – Раю и Наташу. Семейство, проживавшее в «связи», таким образом, увеличилось до шести человек, из которых четверо были дети.
Таська, Сашка, Райка и Наташка – весёлый квартет малышни, вечно бегающий, скачущий, гоняющий по улице села. Друзей полным – полно, целая деревня ребятни. Грустить некогда, хоть и война. Да и как могло быть иначе? Дети не должны горевать. Но и баловать им излишне не давали.
В сибирских деревнях того времени все дети работали в огороде. Ходили по ягоды и по грибы. Таська, Сашка, Райка и Наташка всё лето трудились под
Огород, кормивший жителей «связи», косогором тянулся до речки Маралихи. Сквозь картофельное поле вилась тропинка к реке, где Тася частенько ловила рыбу. Уходила ото всех, чтобы покопаться в отцовских снастях, посидеть с удочкой на берегу, послушать, как речушка старательно перекатывает камушки на шивере3. Глядя как ласточки, то исчезают в дебрях обрывистого берега, то взмывают ввысь, до самых облаков, вспоминала доброго сильного и навсегда ушедшего отца. С хорошим уловом она шла домой с особой радостью. Тогда ей прощалось и долгое отсутствие, и сам факт рыбной ловли, как неподобающее занятие для девушки.
В воспоминаниях Таисии Ивановны «связь» осталась отчим домом, где всегда было тепло и уютно.
Ганя много лет работала санитаркой в больнице. Мыла посуду в колхозной столовой. Бабушка Пистимея занималась хозяйством и смотрела за детьми. Помогать им было некому. Самые близкие родственники – Сергеевы в войну тоже осиротели. Глава семейства, дядя Аникей погиб. На фронте воевали трое его старших сыновей – Петр, Михаил, Андрей. Вдова Аникея, тётя Дуня осталась в войну одна с младшими детьми – подростками Трифоном, Артёмом и двухлетним Иваном.
Тётя Дуня выделяла особо из всех своих детей четвёртого по счёту сына, с гордостью говоря о нём: «Трифон стал кормильцем всей семьи в 12 лет». После ухода на фронт отца и трёх старших братьев, он пошёл работать в колхоз, вынужденно оставив школу. В 1946 году Сергеева Трифона Аникеевича наградили медалью «За самоотверженный труд во время Великой Отечественной войны» и приравняли к труженикам тыла.
В разгар войны, в 1942 году, Тася и Наташа – обе пошли в первый класс. Жили трудно все вокруг. Школьные тетради изготавливали из старых выцветших газет, а чернила варили из сажи, добавляя её в свекольный сок.
***
После войны жизнь в селе стала налаживаться. В старой «связи» подросли и стали более самостоятельными дети. Во дворе вырыли собственный колодец, соорудили поветь4 для сена. В сарае появились куры и поросята.
Шёл 1952 год. Тася и Наташа окончили 10 классов и мечтали о работе врачами. Бабушка Пистимея и Ганя долго обсуждали непростой вопрос: как на их скромный доход отправить на учебу двух девушек одновременно. Думали, считали, концы с концами не сходились, но решили, что нужно дать возможность обеим сёстрам поехать в город и получить среднее медицинское образование в училище.
Про институт бабушка сказала внучкам: «Посмотрим на ваше старание и умение, из кого какой толк выйдет, а дальше видно будет». На том и остановились.
…В долгожданный день отъезда, как из ведра, хлестал ливень, грязи по колено. На железнодорожной станции в селе Предгорном, где проходящий
Мама и бабушка наревелись с вечера, собирая Тасю и Наташу в дорогу. На проводы собрались все родственники и соседи. Бабушка Пистимея, в контексте торжества момента, произнесла напутственную речь: «Ну, девоньки, учитесь хорошо, да, смотрите, не балУйте в городУ, помните, что ждем вас назад учеными: будете нас лечить…»
Под впечатлением речи, провожающие утерли слезы, погрузили нехитрый скарб в телегу и благословили сестёр в дорогу. Два часа пути до ближайшей станции, пол дня в душном вагоне и вот, наконец, они добрались до города Усть – Каменогорска.
Встреча и знакомство
Шумная привокзальная площадь, дымок уходящего паровоза, прибывшая публика, непривычная суета вскружили голову будущим абитуриенткам краевого медицинского училища. Красиво, модно, по-городскому одеты люди. Мужчины в светлых брюках и штиблетах. Дети в белых панамках. Женщины в соломенных шляпках, по-летнему ярких шелковых, крепдешиновых платьях, в туфлях и босоножках.
На перроне узловой станции «Защита» стояли в растерянности две деревенские девушки: Наташа, прозванная в селе «каланчой», за высокий рост и Тася на фоне сестры казавшаяся миниатюрной статуэткой. Видно было, что они в конец растерялись от обилия новых впечатлений, шума и беспрестанно снующих людей.
Одевая в дорогу все самое лучшее, Тася и Наташа в один миг поняли, что разительно отличаются своим внешним видом от горожан. Одинаковые ситцевые платья в белый горошек и косы, заплетённые «корзиночкой», были ещё ничего, но калоши, блестевшие на ногах лакированной новизной, явно не вписывались в летний городской колорит. Было понятно, что такого рода обувь в городе в это время года никто не носит. Однако девушки не думали расстраиваться: ничто не может испортить им настроение в этот первый день их новой жизни. Они приехали учиться, а не наряжаться!
Туфли у них были, правда, на двоих одни. Зато какие! Новые, красные, на каблучках, челябинской обувной фабрики «Юничел»5. Агафья Емельяновна приобрела их месяц назад на ярмарке райпотребсоюза6. Тася с Наташей берегли эту красоту, как зеницу ока. Носили их по очереди и только «на выход». «Юничелы» красовались на веревочке, на Тасином плече, в ожидании торжественного момента. Облик сестёр завершали аксессуары из старого армейского чемодана, котомки хлеба с салом и стопки школьных учебников, перетянутых бечёвкой.
Внешний вид высоченной «каланчи» и «статуэтки», стоявших посередине привокзальной площади, привлекал внимание ожидавших транспорт людей. Некоторые из них показывали взглядом на причудливую парочку и украдкой посмеивались.
В числе прибывших в город Усть – Каменогорск, после летнего отдыха, была семья руководителя областного управления КГБ Виталия Андреевича Звонцова. Водитель его персонального автомобиля Коля Лавочкин укладывал чемоданы в багажник. Начальник с женой, встретив знакомых, обсуждали последние известия. Их сын, Виктор – ученик десятого класса, во все глаза, смотрел на миниатюрную «статуэтку» в чудных блестящих калошах.