Случайные поцелуи
Шрифт:
Об этом свидетельствовало и платье Алексии — серебристое, с высоким воротником и украшенное жемчугом. У нее была неплохая фигура, со всеми необходимыми округлостями и изгибами, однако же она ничем не подчеркнула своих достоинств. Блестящие волосы цвета темной меди были собраны в аккуратный — скучный! — пучок на затылке. И в ее зеленых глазах Рейф так и не увидел ни одной, даже самой маленькой искорки, не то что сегодня днем.
О, тогда она просто пылала негодованием! Алексия даже не стала скрывать своего раздражения, когда поняла, что вместо Адама приехал он, Рейф. Но если она хочет выйти замуж за его брата,
С другой стороны, ему грех жаловаться. Адам должен был жениться на Алексии из чувства долга, так как их отец, принц Анри-Август Маркони, озабоченный продолжением королевского рода и своим ухудшающимся здоровьем, в приказном порядке велел старшему сыну срочно жениться. По его мнению, Алексия Виндхем-Джонс была прекрасной партией.
Сначала Рейф воспринял все как шутку. Приказ отца поверг в шок и его сестру Ребекку, хотя та ничего не имела против предполагаемой жены Адама. Более того, Алексия ей нравилась. Адам же, будучи Адамом, ничем себя не выдал, заметив лишь, что в данный момент не может покинуть Сан-Филиппе. Таким образом Рейф, частично искупая вину за последний скандал, а возможно, из-за смеха, которым он встретил отцовскую новость, и был отправлен к невесте своего брата с тем, чтобы довезти ее до Сан-Филиппе живой и невредимой.
Во время ужина Алексия, ссылаясь на головную боль, извинилась и ушла, лишив его единственного развлечения наблюдать за ней.
Услышав за окном сдержанный рокот мотора, Рейф выглянул из окна и успел заметить, как мощный мотоцикл скрывается в ночи вместе с двумя облаченными в кожаные костюмы фигурами.
Рейф снял запонки, небрежно кинул их на антикварный столик и взглянул на часы. Еще один плюс от встречи с Тони — его друг мог посоветовать, где лучше всего провести ночное время в Бостоне.
Через десять минут Рейф, сидя за рулем предоставленной в его распоряжение машины, уже выезжал из гаража на подъездную дорожку.
Спустя еще каких-то полчаса, стоя рядом с Тони на втором ярусе элитного клуба и глядя на танцующую внизу толпу, Рейф неожиданно подумал: «А стоило ли мне сюда приезжать?» Он побывал, казалось, во всех элитных ночных клубах мира. Здесь же даже поговорить, не повышая голоса, было невозможно — все заглушала музыка. Танцпол был погружен в искусственную дымку, разноцветные огни придавали лицам и телам танцующих людей жутковатый вид.
Одна девушка особенно привлекла его внимание. Его взгляд постоянно возвращался к ней, и Рейф не мог взять в толк почему. Она казалась ему знакомой. Или это только казалось? Короткие черные волосы были аккуратно подстрижены и подпрыгивали вокруг ее лица в такт движениям. Прическа и темный макияж вокруг глаз вызывали в памяти портрет Клеопатры. Ее партнер — высокий, загорелый, хорошо сложенный мужчина с темными волосами, возможно южноамериканец, — двигался почти так же хорошо, как она. И все же создавалось впечатление, что каждый из них словно был предоставлен сам себе — девушка часто закрывала глаза, а мужчина
В том, как двигалась девушка, словно для нее ничего и никого не существовало, кроме музыки, было что-то чувственно-завораживающее. На ней было переливающееся черное платье, которое легко можно было принять за монашеское, особенно в сравнении с тем, что было надето на окружающих. Плотно облегая изгибы ее тела, оно обнажало лишь красивой формы руки и достаточно щедро — хотя можно было и побольше — стройные ноги.
Рейф был не единственным, кто бросал на девушку восхищенные взгляды. Были и такие, которые буквально пожирали ее взглядом. Находясь наверху, Рейф отлично это видел.
— Кто это? — чуть не крикнул он в ухо Тони.
Тони проследил в направлении его взгляда:
— Ты имеешь в виду блондинку? Похожа на актрису. А может, на певицу. Кажется, на прошлой неделе она была на обложках таблоидов.
— Нет, Клеопатра. Чуть правее.
Тони нахмурился:
— Не знаю. Я видел ее здесь пару раз. Один раз предложил потанцевать, но она отказалась.
В эту минуту мужчина, облаченный в яркую красную рубашку, попытался завязать знакомство с Клеопатрой. Танцевавший с ней здоровяк вопросительно посмотрел на нее и, заметив, как она чуть качнула головой, что-то сказал красной рубашке. Тот нахмурился и ретировался к кучке явно подвыпивших друзей, встретивших его смехом.
Рейф, мельком взглянув на них, снова перевел взгляд на девушку. Он все больше и больше чувствовал смутное беспокойство. Где он мог ее видеть? Он обладал хорошей памятью на лица и все же никак не мог вспомнить.
— Со мной было то же самое, — печально заметил Тони.
— Все дело в том, как она танцует, — засмеялся Рейф.
— Думаешь, она согласится потанцевать с тобой? Ты, конечно, хорош, приятель, но все же не настолько. Она другая. По-моему, ее мало кто и что интересует.
Рейф редко отказывался от брошенного вызова.
— Смотри и учись, друг мой. Смотри и учись.
Рейф уже давно перестал замечать, что, в какой бы толпе он ни оказался, люди расступаются перед ним. Здесь было то же самое, но он видел перед собой только Клеопатру. Вот ее тонкие загорелые руки взметнулись над головой. Глаза закрыты, черный бархат ресниц ласково касается щек. На вишневых губах играет загадочная полуулыбка. Каким-то образом девушке удавалось выглядеть одновременно уязвимой и недоступной.
Ему захотелось до нее дотронуться.
Когда Рейф был в нескольких метрах от девушки, на него словно вылилось ведро холодной воды. Он узнал ее.
Алексия!
Нет, это невозможно! Скромная, нудная Алексия была дома, в постели, с головной болью…
Рейф приблизился почти вплотную. Она отвернулась, но у него уже не было сомнений: это действительно Алексия. Фарфоровая кожа, чуть упрямый подбородок и что-то еще, скрытое глубоко внутри, чему так трудно было дать название.
Стала ясна и роль танцующего с ней молодчика. Телохранитель. Чего Рейф не знал, так это что сейчас делать ему? Уйти, пока она его не заметила, или увести с собой? В общем-то она не ребенок, и у него нет никаких прав, чтобы тащить ее за собой. Пока нет. И шансы, что в этот вечер ее имя не окажется замешанным ни в каком скандале, не очень высоки.