Случайный брак с миллиардером

Лав Агата

Валентина перестает прятать презрение. Она смотрит на меня как на букашку, которая завелась на ее идеальной лужайке. Небось выписанный из Италии дизайнер продумывал здесь каждый вид, а теперь тут топчется какая-то девица из панельного дома.

Ужас.

— Наблюдали из первого ряда? — я уточняю, вспоминая шуточку ее мужа о том, что жен надо вовремя менять. — Попутно держа мужа за штанину, чтобы он не кинулся на сцену?

— Вы забываетесь, Светлана.

— Вы тоже, Валентина.

— Максиму нужна красивая история, пока он

воюет с бывшей женой, но он вышвырнет тебя вон, когда Ольга заткнется.

Она резко переходит на ты, что звучит как объявление войны.

— Все вокруг это прекрасно понимают. Все гости в этом доме, — она победно усмехается. — Будут шептаться, обсуждать тебя и оценивать…

Она не договаривает. Сзади раздаются шаги и она резко оборачивается, позабыв обо мне.

— Максим! — она радостно восклицает и хлопает в ладоши на радостях. — Неужели, ты нашел свободное время? Я, наверное, сплю!

Константинов сдержанно улыбается ей, но взглядом сразу же находит меня. Хмурится.

У меня что всё на лице написано? Каждое противное слово Валентины?

— Игорь только и говорил, что ты приедешь. Мы так тебя поддерживаем, это невообразимо, что устроили на федеральных каналах, какая-то вакханалия! Если что-то нужно, любые связи, помощь, мы готовы…

— Всё под контролем, не в первый раз, — Максим даже не пытается изобразить заинтересованность.

Он идет ко мне прямой наводкой. Приближается, хмурясь все сильнее.

— Тебя кто-то обидел? — неожиданно спрашивает он, а в глазах горит “кроме меня”.

Я вижу, что Константинова не отпустило. Он по-прежнему мысленно в той спальне, где я бросаю злые фразы прямо ему в лицо. Он поменял рубашку, она совершенно такая же, но воротник цел. Значит новая. Но больше ничего, а ему бы умыться холодной водой, последовав моему примеру.

— Валентина? — Максим устает ждать моего ответа и поворачивается к хозяйке.

За меня же говорят рефлексы, я резко опускаю ладонь и обхватываю пальцы Максима. Я слишком сильно чувствую, как он взвинчен и распален, и боюсь, что он наговорит лишнего.

Максима прорезает как током от моего прикосновения. Он опускает глаза и смотрит на мои пальцы. На то, что я сама коснулась его, и даже не одергиваю руку.

Но он вновь поворачивается к хозяйке.

— Вы не нашли общий язык? — Максим не спрашивает, а утверждает, не говорит, а давит. — Светлана чем-то не угодила тебе, Валя?

— Нет, — женщина заторможено ведет подбородком из стороны в сторону. — Что ты, Максим, ничего подобного.

По ее лицу видно, что она не ожидала такой реакции от Максима. Наверное, в ее парадигме не укладывается, что я действительно могу быть важной Константинову, а не дешевкой, которую нарядили в дорогой костюм, чтобы не было стыдно перед гостями. Я даже расправляю плечи, неосознанно и резковато, но уверенность Константинова передается мне через наше прикосновение. Я чувствую его защиту и фигурка Валентины

с каждой секундой кажется все меньше.

— Рад слышать, — холодно произносит Константинов. — Надеюсь, проблем не возникнет в дальнейшем.

Валентина кривит уголки губ, но через мгновение справляется с собой и мило улыбается.

— Вы наши главные гости, Максим, — произносит она. — Мы будем сидеть за одним столом сегодня вечером и мы уже получили приглашение на вашу свадьбу. Какие могут быть проблемы?

Валентина бросает короткий взгляд в мою сторону и улыбается мне той же улыбкой. Ее воинственность улетучивается, остается лишь светская прохлада. Но это я потерплю, я не собиралась заводить здесь друзей.

— Отлично, — Константинов как печать босса ставит. — Если ты не против, я бы забрал свою невесту, нам нужно обсудить пару моментов. Встретимся на ужине, Валентина.

Константинов уводит меня, твердо обхватив за ладонь. Я делаю несколько шагов вслед за ним, но потом мы сворачиваем за зеленую изгородь, и я вытягиваю пальцы из захвата. Они ноют и покалывают, Константинов невозможно силен, даже для мужчины.

— Что она сказала? — строго спрашивает Максим. — Оскорбляла?

— Сказала, что я из простых. Намекала, что я голддиггерша и охочусь за твоими миллионами.

— Отлично, — цедит Максим.

— Не вижу ничего отличного.

— Мне бы точно было легче, если бы ты была такой.

— Милой кошечкой? А ты удвой плату!

Константинов резко останавливается и разворачивается ко мне. Я вдруг оказываюсь под его тенью, причем буквально. Он намного выше меня и крупнее, так что с легкостью перекрывает мой силуэт.

— Хочешь утрою? Хочешь, дом такой подарю? — он злым взмахом показывает на замок четы Растровых.

— Я такой не потяну, тут на один свет разоришься. А еще вода, отопление, корм для лошадей…

— Тебе нравится, да? Изводить меня.

— Ты сам изводишься, Максим.

Выдох как выстрел. Константинов вбивает его горячим потоком над моим плечом, продолжая пожирать глазами.

— Я не понимаю тебя, Света. Ты думаешь, что я рад, что вылетел на встречку девятнадцать лет назад? Что я пьянку на радостях закатил и каждый год отмечаю?

— Нет, но ты должен был мне признаться до подписания договора.

— И что тогда? Переживаешь, что не залепила мне пощечину на несколько дней раньше?

Грудь затапливает огненная лавина. Константинов умеет обрушивать меня в гнев за одно мгновение, я его убить хочу! В такие секунды!

— Я живу в другом мире, Света. Не в таком, как ты. Запомни это уже. Я не могу рисковать, доверять, открываться с первой минуты.

Я отворачиваюсь, чтобы хоть как-то укрыться от его взгляда, от которого уже горят щеки.

— Люди Цебоева могли перехватить тебя, обработали бы, как дурочку, чтобы ты сидела рядом с Ольгой и всей стране открывала глаза на монстра Константинова. В такой роли ты была бы счастлива?