Случайный брак
Шрифт:
– Вы, наверно, шутите, профессор!
– воскликнула Гермиона с интересом глядя на то, как дружно взмывают и вонзаются в потолок ручки и карандаши со стола преподавателя. Последней в воздух взлетела волшебная палочка мадам Амбридж - когда её муженёк гневается, многие мелкие предметы начинают творить Мерлин знает что. И как они умудрились вонзиться в твёрдую поверхность?!
Волшебница, лишившаяся палочки, мгновенно стала растерянной - это вообще широко распространено среди взрослых магов, как уже не раз замечали юные супруги. Противодействие обычно завершается после успешного исполнения заклинания “Экспеллиармус” - обезоруживающего. Волшебник в этой ситуации или сдаётся,
Но Амбридж только раздувалась от злости. Или не от злости? Или от злости, но не своей? Гермиона просто кожей чувствовала ярость, клокочущую в душе её супруга, сохраняющего на лице самое безоблачное удивление.
Наконец Жаба раздулась настолько, что взлетела и упёрлась в потолок. Она пыталась что-то сказать, но из опухшего горла вырывались только бессвязные хрипы.
– Наверно, съела что-нибудь… недоброкачественное, - с трудом сдерживая смех, предположила Гермиона. Она выпустила из своей волшебной палочки верёвочку, конец которой накинулся петелькой на ставшую толстой, словно слоновья нога, шею пострадавшей.
– Нужно доставить её в больничное крыло. Гарри, очнись! Нельзя оставлять человека без помощи.
Выходя из кабинета, ребята несколько раз ударили головой буксируемой Амбридж о верхнюю часть дверного косяка. Потом, когда раздувшаяся профессор застряла в проёме, Гермиона подмёткой в лоб послала ту обратно в кабинет, чтобы Гарри смог перейти назад, откуда ударами креслом по заднице сумел выколотить Жабу в коридор. Потом ребята немного подумали и выбрали маршрут через наиболее просторные помещения - холл, центральную лестницу. То есть транспортировали почти сферическую профессора сквозь наиболее посещаемые места, отчего им стало помогать много сочувствующих. Только преподаватели как-то ни разу не попались по дороге. Зато эти самые сочувствующие очень помогли протолкать Амбридж сквозь дверь в больничное крыло - били со стороны коридора вчетвером самой крепкой кушеткой.
– Я бы не рискнула делать прокол, - неуверенным голосом промолвила мадам Помфри, разглядывая неожиданную пациентку.
– Привяжите к спинке кровати - пусть всё пройдёт естественным образом. Распахните окно - от холода тела сжимаются, - и поторопилась выскочить за дверь.
Ржали всем коридором. До слёз, до хрюканья, до сползания на четвереньки.
– То есть, ты не смогла удержаться от публичного анализа действий Генерального Инспектора Хогвартса, - констатировал Поттер, пропустив супругу в их тайное пристанище и закрыв дверь.
– Эта Амбридж настолько всех достала, что я, действительно, не удержалась и написала очерк о её мерзких выходках для “Придиры”. А с чего это ты вдруг так озверел? Ведь это ты её раздул.
– Когда травмируют парня, это ещё куда ни шло - мало кто из нашего брата прожил без ранений или переломов. Но расцарапывать руку нежному созданию, способному подарить неземное блаженство, по-моему, просто циничная жестокость.
– Сначала закрепим шаги поэтапной трансфигурации, а потом будет тебе блаженство, мой сладенький.
***
Гарри оказался прекрасным учителем. Его насыщенные самым интенсивным колдовством занятия привели к стремительному прогрессу у большинства учеников. Хотя он просто помнил одну из сентенций Сириуса - о том, что у каждого имеется своя сильная
Эти наилучшим образом подходящие каждому чары большинство научилось накладывать молча - столько раз повторили, что как-то само начало выходить беззвучно.
– Уровень шестого курса, - констатировал один из близнецов Уизли. Оно и понятно - выпускникам виднее.
Выставление щитов тоже было поставлено на рефлекс, причем не только в поглощающем варианте, но и отражающее заклятие обратно в пославшего. Воздушные кулаки, подвешивание за ногу, опутывание верёвками, те же “Петрификус”, “Бомбарда”, “Эксплозио”, “Детонато” - Поттер не ограничивался нелетальными заклятиями, а учил драться насмерть. Ледяные иглы, удушающие, разрывающие, “Конфундус”… Запас чар, создающих неприятности противнику, у Гермионы был очень велик - имелась возможность подобрать что-то особенное для любого из участников занятий. Постепенно у каждого отыскался наилучший вариант. Тот, что буквально сам получался как ответная реакция на внезапно обнаружившуюся опасность.
– Невозможно знать, а тем более, применять решительно все разработанные волшебниками чары, - говаривал Поттер.
– Для того, чтобы нейтрализовать противника, достаточно его оглушить. Но в большинстве случаев врага следует уничтожить, для чего обычно хватает тоже одного заклинания. Того, которое получается у вас быстрее всего и проходит наиболее мощно.
Уже в декабре Энтони Голдстейн, работавший в паре с Чжоу, на протяжении более, чем минуты удерживал между созданными им и партнёршей щитами мечущееся от него к ней и обратно заклинание щекотки. Это уже был очень высокий уровень, доступный далеко не всем взрослым волшебникам.
***
Сны с незнакомыми коридорами продолжали посещать Гарри время от времени. По настоянию Гермионы он старался запомнить их и даже зарисовал примерный план помещений, через которые проходил в этих видениях. Собственно, это и были одни сплошные коридоры и переходы между ними, - многие “картинки” повторялись по нескольку раз.
– Меня словно ведут куда-то, - рассуждал Поттер.
– Будто дорогу показывают. Мимо немногочисленных запертых дверей подводят к вполне определённой одной. Точно так же и не собирающейся открываться.
– Возможно, Волдеморт чего-то добивается, - подхватывала мысль Гермиона и принималась диктовать очередное письмо для Дамблдора.
Ответов на эти послания не было. Директор словно отстранился от Гарри. Это было настолько неожиданно и даже как-то обидно, что юноша чувствовал себя брошенным, покинутым, оставленным наедине с непонятной проблемой, смысл которой ускользал от него. Супруга спасала муженька от погружения в пучину отчаяния, увлекая в их тайные апартаменты, где на часок отрешала от мирского и бренного. Дольше не получалось, потому что нужно было появиться на людях, дабы не вызвать недоумения своим слишком уж долгим отсутствием - тайну своего брака ребята продолжали сохранять тщательно и вели себя, как парочка, начинающая путь навстречу друг другу. То есть изображали нерешительных подростков, каковыми по возрасту и были в глазах окружающих.