Случайный хозяин для невольницы
Шрифт:
Не поверит. Никто бы на ее месте не поверил.
После того, что с ней произошло, будет чудом если она вообще когда-нибудь, кому-нибудь начнет доверять. И уж точно это будет не мужик, который купил ее на невольничьем рынке. По-моему, она даже расстроилась, что я ночью копыта не откинул. Добрая девочка. Хотя, с чего ей, собственно говоря, быть доброй?
— Хельм! — раздался голос Али, когда я уже почти добрался до дома.
Вот только его не хватало!
Сделал вид, что не слышу и припустил быстрее, наивно надеясь скрыться. Вчера ребята
И тут же замер, попав под испуганный взгляд голубых глаз.
Киара как бедная родственница, сидела в уголке и пыталась пальцами причесать непослушные огненные волосы. При моем появлении она вскочила.
— А вот и я! — прозвучало глупо и по нелепому радостно.
Она только моргнула и к стене отступила.
— Как дела? — еще глупее.
Эх, я и молодец! Просто дуб раскудрявый.
Следом за мной, таким бодрым и шумным, в комнату без стука ввалился Али. У нас как-то не принято церемониться. Все свои. Только Киара об этом не знала. Если при моем появлении она всполошилась, то второй джинн ее чуть ли не до обморока довел.
— Здрасте! А я вот знакомиться пришел! Посмотреть, что за сокровище Хельм ото всех прячет.
Приду-у-у-у-урок!
Сокровище что-то пискнуло и, прижав руки к груди, отступило к окну.
— Извини, — буркнул я и за шкирку вытащил из комнаты сопротивляющегося Али.
Тот явно не хотел уходить и горел желанием продолжить общение.
— Да уймись ты! — рявкнул на него так, что стены задрожали.
— Так интересно же!
— Интересно ему! Девчонка и так в полуобморочном состоянии, еще и ты тут со своими интересами. Тебе заняться что ли нечем?
— Нечем.
— Иди за меня на кухню! Меня от повинности избавишь, а заодно и развлечешься.
— Еще чего, — хмыкнул он и, вытянув шею, попытался рассмотреть за моей спиной перепуганную пленницу. — Хорошенькая!
— Отстань ты от нее! — захлопнул дверь, чтобы тот не пялился на Киару.
— Жадный.
— Да при чем тут жадный! Она и так от меня шарахается, а еще ты тут со своими смотринами. Вот когда придет в себя, тогда и познакомитесь!
— Да я от любопытства помру, — приятелю было весело. Он вообще из нашей четверки самый неунывающий. Иногда даже не в меру.
— Давай, до вечера. После того, как меня отпустят с каторги, я вас всех соберу и все вам расскажу, — я справедливо рассудил, что джинны не отстанут от меня. Проще собрать их в одном месте, провести разъяснительную беседу один раз и для всех сразу, — А до этого времени просто не дергайте, ни меня, ни ее. Тем более ее! Понятно?
Али был готов спорить, но под моим свирепым взглядом все-таки заткнулся.
— Вот и славно, иди, — подтолкнул его в сторону лестницы, а сам шагнул к двери, и даже успел ее приоткрыть, —
— Знаю я твои разговоры, — загоготал Али и вприпрыжку понесся вниз.
Киара все так же стояла у окна и смотрела на меня, как кролик, загнанный в ловушку.
— Прости за вот это, — кивнул через плечо, — Али хороший парень. Но иногда весьма беспардонный.
Она смолчала, только продолжала за мной наблюдать, словно ждала, что вот-вот наброшусь.
— У меня не очень хорошая новость, — начал извиняющимся тоном, — В комнате мне отказали. Так что придется нам пока пожить бок о бок.
В голубых глазах проскочило что-то похожее на панику.
— Ты не переживай. Места хватит, — я начал торопливо бубнить, пытаясь ее как-то утешить, — мы тебе постель организуем… Вот тут.
Осмотревшись, выбрал самый отдаленный угол.
— Я ширму поставлю…с цветочками.
Твою мать, ну какие цветочки! Ей сейчас все равно, хоть цветочки, хоть черепа козьи.
Она снова молчала.
Проклятье! Лучше бы ревела, орала, билась в истерике, а то молчит, как мышонок и того и гляди со страху откинется.
— Нам нужно поговорить, — попытался произнести это как можно убедительнее, чтобы настроить ее на конструктивное общение, — пора кое-что прояснить, чтобы не было недосказанности и проблем…
И тут из громкоговорителя на всю Дестину разнесся раскатистый голос Овеона.
— Напоминаю! Котлы сами себя не отмоют, Хельм! Так что оторвись от того, чем ты там занимаешься, и иди на кухню немедленно! Иначе неделя превратится в месяц. А заодно и улицы подметать будешь. Поторопись, повелитель юных дам!
Да, ё-моё! Надо мной точно все ржать будут.
— Немедленно! — снова прогремел он, — у тебя одна минута. Время пошло.
Да чтоб вас всех с этой кухней!
— Прости, — извинился еще раз. — мне надо идти. Вернусь — точно поговорим.
И снова в ответ тишина. Это уже начинало раздражать. Я не привык общаться с каменной стеной, мне отклик какой-нибудь нужен.
Постоял в нерешительности пару секунд, не зная, что еще сделать, чтобы взгляд голубых глаз смягчился. Потом махнул рукой и отправился на выход, попутно сотворив на столе поднос с едой.
Мытье посуды… В обычное время скучнее занятия просто не найти, но сегодня я был даже рад. Оставшись наедине с горой тарелок, я мог спокойно обо всем подумать. Мысли плавно кочевали от последнего разрыва, до ведуньи, которая обещала вернуться в следующем месяце. С ней конечно же притащится блондин, и снова будет смотреть на меня, как на врага народа. Раздолбай ревнивый. Надеюсь, Ксана за этот год хоть немного, но перевоспитала его.
Может, с ними вернется и ледяной. В последнем письме он очень интересовался, как дела у Барьера, и хотел лично посмотреть на восстановленные делары. Если Джер появится, то, наверняка, с ним пожалует и феечка. Сто лет не виделись, хоть посмотреть на нее, пообщаться.